Черный гусар. Разведчик из будущего

Барон подошел. Взял документ. Поклонился. И пятясь к двери, вышел наружу. Там Игнат Севастьянович пробежался глазами по тексту. Все складывалось очень даже хорошо. Лишь бы Иоганн не уперся. А то, не дай бог, согласится принять смерть. Игнату Севастьяновичу оставалось надеяться, что удастся найти такие слова, что повлияют на солдата.

Спустился по лестнице. Правильнее сказать — сбежал. Выяснил у дежурного офицера, где находится тюрьма, и направился туда. Неожиданно Игнат Севастьянович испугался, что принц сможет передумать.

— Выходит, у меня просто нет выбора? — прошептал Иоганн Кеплер.

После нескольких дней заточения вдруг начались какие-то подвижки. Когда появился охранник и велел собираться, даже подумал, что все. Герцог ни за что не простит покушение на человека, что прибыл по поручению Карла Петера Ульриха. С неохотой поднялся с соломы и направился к дверям. Вот только когда вышел, обомлел. В коридоре, рядом с охранником стоял барон.

— У меня к тебе разговор, Иоганн, — проговорил пруссак.

Вспыхнула на мгновение надежда. Непроизвольно кивнул и проследовал за бароном. Позади них семенил охранник, видимо опасался, что служивый вновь накинется на пруссака. Вот только Кеплер теперь уже насчет этого ничего не думал. Да и зачем? Там, в камере, где твои соседи только голодные крысы, так и норовившие тебя укусить, жизнь пролетела перед его глазами. Эх, лучше бы об этом он до своего идиотского поступка подумал, а не сейчас. Может, и избежал бы неприятностей. Неужто до последнего верил, что в убийстве барона его не заподозрят? Вот и сейчас, шагая позади пруссака, мысленно прикидывал, что же с ним будет. Даже предположил, что его жизнь принц Фридрих Август отдал в руки барона. Не ошибся, вот только после беседы понял окончательно, что ему грозит. Пруссак предлагал ему отправиться с ним в Россию.

— Выходит, что — нет! — был ответ.

С одной стороны, за дезертирство казнят, да еще и попытку убийства припомнят, с другой, где гарантия, что во время войны его не прихлопнут. Это Голштиния ни с кем не воюет. Россия же постоянно в военных походах. Недавно со Швецией отношения в который раз выясняла, до этого у Турции выход в Черное море оспаривала. Неизвестно, что еще императрице всероссийской в голову придет. Но если там перспективы погибнуть были туманны, то здесь они просто маячили.

Кеплер, прежде чем ответить, оглядел кабинет. Небольшой, с высокими потолками. Стены отштукатурены. На стенах никаких портретов. Только стол и два стула. За дубовыми дверями охранник. Стоит и ждет его решения. Одно слово, и дверь откроется.

— Здесь смерть, а там слава, женщины и деньги, — повторил вновь Сухомлинов.

Даже если тут и избежит смерти (вдруг Фридрих Август изъявит милость), шансов продолжить ухаживания за Гердой почти нет. Если бы она хотела, то не произошли бы те события, из-за которых он бежал из гарнизона. Не было неудачного покушения, да и не сидел бы он сейчас в тюрьме. Вспомнил, как налились кровью глаза, когда он увидел ее в объятиях барона. В тот раз сдержался, но потом чертов гусар никак не выходил из головы. Попытаться добиться в России чего-то можно. Вон у барона ведь получилось, так и у него получится. А там и до славы рукой подать. Женщины? Если удастся заглушить те чувства, что питал к Герде, так они никуда не денутся. Деньги? И он задал этот вопрос барону. Сухомлинов в ответ вынул небольшой мешочек. Развязал его и положил на стол две серебряные монеты.

— Это ты получишь сразу, если согласишься, — проговорил фон Хаффман.

Кеплер уже собирался протянуть руку и взять деньги, но барон пододвинул их к себе и повторил:

— Они твои, но при условии, что согласишься. Мертвому они не нужны.

— У меня нет выбора. Я согласен, — молвил Иоганн и протянул руку, чтобы взять монеты.

— Не так быстро, — проговорил Игнат Севастьянович. Он протянул один серебряный, а второй вернул обратно в кошелек. — Не то чтобы я боюсь, что ты убежишь с моими деньгами. Как убежишь, так и поймают. Стоит только мне слово перед Фридрихом Августом замолвить, и на тебя тут же откроют охоту. Доставят живым или мертвым. Хотя последнее для тебя было бы лучшим исходом. Я опасаюсь совершенно другого. — Поймал удивленный взгляд громилы, улыбнулся и пояснил: — Поедем мы по землям Фридриха II, а с твоим ростом есть все шансы угодить к нему в гренадеры. Боюсь, что вытащить тебя из рук его величества у меня не получится. Сам нахожусь в немилости.

Иоганн взял монету. Барон улыбнулся и прокричал:

— Стражник!

Дверь в камеру скрипнула, и на пороге появился все тот же охранник.

— Принц позволил мне забрать с собой этого заключенного, — молвил Игнат Севастьянович, запуская руку за пазуху. — Вот даже бумага специальная имеется. — Тут же извлек ее из внутреннего кармана и протянул караульному.

Тот взял. Прочитал.

— Все нормально. Можете забирать его.

Подошел, снял кандалы с рук и ног. Кеплер потер запястья.

— Приятно чувствовать себя опять свободным, — проговорил он. — Не знаю, чем я теперь буду вам обязан.

— Будьте любезны, Иоганн, во время нашего путешествия не подведите.