Черный интернационал

– Ну и что? Мало ли я где находился… Может, вы хотите снять показания с моих подчиненных, которые якобы участвовали в уничтожении «мирных жителей»? Так нет больше моих ребят, нет. Эти «мирные жители», которых вы так защищаете, сами уничтожили моих бойцов, мою группу. Кстати, в том бою мы уничтожили больше полусотни этих «мирных жителей». Я вижу, у вас есть желание обвинить меня в их гибели. Что ж, давайте, заводите дело, составляйте протокол, я выложу все как на духу… А вину за тех четырех чеченцев я брать на себя не буду. Потому что я их не убивал…

Следователь набрал в легкие воздуха, задержал дыхание, закрыл глаза. Медитирует, что ли, крыса тыловая? Врезать бы кулаком по его медитатору, чтобы аж искры из глаз.

– Поймите, Феликс Дмитриевич, положение очень серьезное, – после продолжительной паузы псевдоотеческим тоном изрек он. – Мы в состоянии доказать вашу вину. И мы это сделаем, не сомневайтесь.

– Доказывайте, а я посмотрю.

– Да поймите же вы, наконец, ваше чистосердечное признание…

– Вы еще про явку с повинной скажите, – с язвительной усмешкой на губах перебил его Феликс. – Осознал, что это неправедно – убивать чеченских боевиков, – и явился к вам с повинной головой…

– К сожалению, речь идет не о вооруженных боевиках, а о безоружных жителях чеченского селения. Поймите, мы не имеем права убивать мирных жителей, мы, в конце концов, не варвары, а цивилизованные люди…

– Извините, а вы с кем сейчас разговариваете?

– С вами, а что?

– Извините, не понял… Я почему-то думал, что цивилизованные люди у нас только в правительстве. Бросили нас, неразумных, в пекло настоящей войны и хотят, чтобы мы чеченцев в жопу целовали. Извините за мой варварский язык… Знаете, а ведь я не совсем варвар, иногда я даже книжки почитываю. А сейчас меня даже мысль цивилизованная посетила. Вот я думаю: зачем нам с вами ломать копья? У следствия есть великолепная возможность доказать мою виновность. Ну, или невиновность. Надо всего лишь экспертизу провести…

– Какую экспертизу? – повелся следователь.

– Ну, я забыл, как она называется. Что-то там с баллистикой связано…

– Вы имеете в виду баллистическую экспертизу?

– Ну да… Так вот, надо взять мой автомат и проверить, из него ли стреляли в мирных чеченцев…

– Логично, – ляпнул, не подумав, следователь.

– Логично и довольно просто. Вы едете сейчас в свою прокуратуру, создаете боевую группу из следователей, ставите прокурора во главе, седлаете коней и скачете к господину Кабиру аль-Хрен Батьковичу. Возможно, вам придется немного пострелять, чтобы отбить у него наши автоматы, которые он захватил в качестве трофеев. Но, скорее всего, он встретит вас хлебом-солью, он же как-никак мирный чеченец, нет, мирный араб. Он вообще зла русским не желает, так что прогулка в горы станет для вас увлекательным путешествием. И автомат мой для экспертизы привезете…

Следователь аж побагровел от злобы. Или от страха. Но, скорее всего, от своей беспомощности.

– Вы все сказали? – резко спросил он.

– Нет, еще не все. Возможно, кто-то из жителей Харсеноя видел, как я и мои бойцы убивали ваших мирных чеченцев. Можете найти свидетеля, назначьте опознание. Только мне придется надеть маску…

– Какую маску?

– Ну, шапочка есть такая, «ночь» называется, в ней еще обычно прорезь для глаз делают. Шапочка раскатывается до подбородка, и маска готова…

Никакой маски на Феликсе не было. Но кто сможет это доказать? Прокурор и его прокурята в том буковом лесу в тот момент грибов поблизости не собирали. Из всех участников событий на данный момент остался только Феликс. А он свидетельствовать против себя не собирается. Он, может, и варвар, но не дурак.

– Вы точно издеваетесь! – зло сквозь зубы процедил следователь. Впрочем, он тут же поспешил взять себя в руки. Снова прикинулся добреньким.

– Поймите, Феликс Дмитриевич, вы напрасно хорохоритесь. Что бы вы ни говорили, мы в состоянии доказать вашу вину. И мы это сделаем, уверяю вас.

– Я это уже слышал. Что еще?

– А то, что мне очень не нравится наш разговор. Вы делаете из меня врага, в то время как я желаю вам только добра…

– Кто еще мне добра желает? Головорез Кабир?

– Он-то здесь при чем?

– Да при том. Он убил тех чеченцев, о которых мы с вами говорим, а всю вину за это свалил на меня.

– Это бездоказательное утверждение.

– Как бездоказательно то обвинение, которое вы мне предъявляете. К счастью, сейчас не тридцать седьмой год, есть законы, за которые вы так радеете. Или они только на чеченцев распространяются?

– И на чеченцев тоже. Кстати, существует чеченская прокуратура и чеченская милиция. Скрывать не буду, грозненский прокурор очень бы хотел видеть вас у себя в кабинете…

– И что?

– Неужели вы не понимаете, чем для вас может обернуться общение с чеченскими следователями.

– Варварские методы допроса?

– Вот видите, вы все прекрасно понимаете.

– Вы хотите сказать, что мое дело могут передать грозненской прокуратуре? – нахмурился Феликс.

Его брови сошлись на переносице, слились в одну линию, похожую на грозовую молнию.