Черный Истребитель

Комната была рассчитана на одного человека. В соседнем блоке должны были помещаться трое. Но на Танькин вопрос властительница общежитий махнула рукой - нет тут никого, заочники недавно уехали. Ключа не оставила - утром Таньке велено было собрать вещи и подойти на вахту, сказать, что уезжает.

В ванной нашелся обмылок туалетного мыла и полупустой тюбик дешевого шампуня. Танька удивилась, что такие еще выпускают. Мыть голову сомнительным продуктом с надписью «яичный» и ароматом химкомбината было стремно - но вариантов не было. Разумеется, после мытья кожа по всей голове зазудела, и пришлось поливать ее горячей водой, пока не пропало желание истошно чесаться.

Полотенце было предусмотрено только одно - формата «для ног». Но все-таки было. Равно как и застиранное до серо-желтого цвета, но чистое постельное белье, одеяло и подушка. И главное - одиночество. Танька развесила по батарее трусы и майку, пошарила в тумбочке. Нашелся пакетик чая, чашка с отбитым краем и даже несколько подтаявших карамелек. Еще были половина тетрадки и карандаш. Положив пакетик в чашку, Танька обнаружила отсутствие чайника и разозлилась. Жевать, что ли, этот чай?! Идти вновь к комендантше не хотелось, хотя за пятьсот рублей можно было бы и потребовать некоторого комфорта.

Танка надела джинсы и свитер на голое тело, выползла в коридор, дошла до кухни, найти которую не составило труда - оттуда отчетливо несло горелым и неаппетитным. Предчувствия ее не обманули: на газовой плите вовсю кипел чей-то чайник. Решив, что от хозяина не убудет, Танька налила себе полную кружку кипятка.

С чаем жизнь показалась более сносной. Танька завернулась в одеяло, обхватила кружку руками и начала думать.

Теперь вся двухнедельная история казалась ей странной и нелепой. Начали за здравие - кончили за упокой. Начали с «мы будем действовать быстро» - закончили бестолковым мотанием туда и сюда. Выбросим из уравнения Скиннера, как фактор непостижимый и невычисляемый. Что остается? Действия человека, называющего себя профессионалом, но реально не сделавшего ничего. Паспорт - мелочь. Адрес Маршала - тоже мелочь; да, сама бы она, может быть, и не разобралась с этими мелочами… но, кажется, Саша претендовал на более высокий уровень, чем знание, где купить машину и как вытрясти информацию из какого-то дурачка.

Дальше. Маршал. Как ни противно в этом признаваться, он не дурак. Танька знала его слишком хорошо, чтобы утверждать, что он - дурак. Тем не менее, его активность, а вернее, отсутствие таковой мало напоминает действия человека, у которого увели полторы сотни тысяч чужих денег. Притом - какая-то она неровная, эта активность. Сначала были двое с «пушками» и вполне серьезными намерениями. Потом остались только мальчики у квартир. А потом - взрыв; но как удалось за неполные сутки вычислить недавно и нелегально купленную машину? Да еще и подложить в нее взрывное устройство, не оставив следов? И что еще за цифровая камера?

Дурной детектив, написанный скучающей дамочкой получается, как не крути. Полное отсутствие сюжета. Неудивительно, что у Таньки возникло ощущение реалити-шоу, те тоже не блещут ни логикой, ни интеллектом. А когда сюжет заходит в тупик и начинает утомлять зрителей, рейтинг падает. И режиссеры достают из кустов очередной рояль, грубо ломая логику событий, но добавляя сюжету перца.

Тупик? Посмотреть по всему - именно тупик. Одна, без денег, без знакомых, даже про ту тусовку, лидером которой был Герцог, она не знает ничего и никого. Найти? Вспомнить тех, кто подходил к ним в начале лета в переходе на Октябрьской? Ну, хорошо. Она найдет их, все расскажет. Ей помогут. Наверное. Хотя бы в память о Герцоге.

Нельзя, четко поняла Танька. Этого делать нельзя. Ничего не понимая о том, кто, что и почему на самом деле - нельзя втягивать в это других людей. Она сама заварила эту кашу, и сама должна ее расхлебывать. И, вполне возможно, Скиннер и компания бдительно следят за каждым ее шагом. Получится - она придет за помощью, и окажется подсадной уткой. Вполне возможно, именно этого от нее Скиннер и ждет.

Танька достала карандаш и половину тетрадки, задумчиво погрызла кончик. А потом ее «снесло», и на бумагу легли строчки, под каждым словом, под каждой запятой которых она могла подписаться, не стыдясь. Еще только начиная писать, она знала, что делает лучшее в своей жизни стихотворение.

А стены -

Сходятся углом,

И в тупике

Нет места для маневра,

Глаза

Прищуришь -

Слишком яркий свет…

И воздуха глотка,

Как в вакууме -

Нет,

Нет зрения, нет

Слов,

Изодраны на выживанье нервы.

И, спину выпрямив

До хруста

В позвонках -

Нас на колени

Падать не учили,

И преподали

Смысл слова «страх» -

Еще раз собираю

Сны и силы…

И стисну зубы,

Чтобы не позвать -

«Эй, братья!»,

Жду - пока еще не время.

Еще себя

В иллюзиях искать

Полвека будет

Проклятое племя.

А хочется - чтоб в черном,

Не мундир…

Но разницы - когда

Довольно цвета?

По главным улицам,

Взрывая сонный мир,

Чеканя шаг,

Рядами

К двери в лето

В одном строю -

Имперский штурмовик,

Солдат Альянса,

Дипломат,

Наследник…

Нет выхода из тупика?

Взорвать тупик!

Взорвать,

Прорваться

К заповедной двери,