Черный камень. Сага темных земель

Вновь и вновь я припадал губами к жалкому кусочку холодной плоти. Но в конце концов я заставил себя расстаться с ним, положил руку Глории в набегающие волны прибоя, и они унесли ее в океан — туда, где ее чистая душа, должно быть, обретет вечный покой. Печальные древние волны, которым известны все людские горести, плакали, а я плакать не мог…

Пошатываясь, как пьяный, я ходил взад-вперед вдоль бесконечной черной стены. То бормотал что-то себе под нос, то кричал во весь голос, а скалы, нахмурившись, с пренебрежением взирали на копошащегося у их ног муравья.

Когда я проснулся, солнце уже встало. Я почувствовал, что рядом кто-то есть. Сел. Меня окружали ужасные создания. Представьте себе крабо-паука больше автомобиля… Однако это были не настоящие крабо-пауки, и величина их тут совершенно ни при чем. Эти твари так же отличались от крабо-пауков, как цивилизованный европеец от дикаря. Эта чудовища были разумными.

Они сидели и наблюдали за мной. Я не двигался, не зная, чего от них ждать. Леденящий душу страх начал подкрадываться ко мне. Я не особенно боялся, что твари убьют меня, потому что подсознательно чувствовал: они меня все равно убьют, так или иначе. Но они не спускали с меня глаз, и кровь стыла в моих жилах. Вглядываясь в их жуткие глаза, я понял, что за ними скрывается могущественный разум, поднявшийся в иные сферы, в иное измерение.

Во взглядах чудовищ не было ни дружелюбности, ни враждебности, ни симпатии, ни понимания… Даже страха и ненависти в них не было. Ужасные существа! Ни один человек не мог бы смотреть так. Даже во взгляде врага, собравшегося убить вас, можно уловить понимание. Но эта дьяволы смотрели на меня так, как ученые разглядывают микроб на предметном стекле. Они не понимали…

Они не могли понять меня. Им никогда не удастся понять мои мысли, печали, радости, надежды, так же как и мне не удастся проникнуть в их чувства. Мы — разные биологические виды. Войны людей не могут сравниться в жестокости с непрекращающейся войной между живыми существами различных видов. Возможно, все живое и произошло от одного вида, но я в это не верю.

Разум и сила читались в холодных глазах чудовищ, уставившихся на меня, но это был неведомый мне разум. В своем развитии эта твари намного обогнали человечество, но двигались по другому руслу. Ничего более конкретного я сказать не могу. Их разум и способности так и остались для меня загадкой, и почти все их действия казались мне совершенно бессмысленными.

Пока эти мысли рождались в моей голове, я вдруг почувствовал, как нечеловеческий разум ужасной силы пытается пролезть в мой мозг, подчинить себе. Я вскочил, будто меня окатили холодной водой. Я испугался. Такой дикий, беспричинный страх, должно быть, испытывает дикий зверь, впервые встретившийся с человеком. Я знал, что эти твари стоят на более высокой ступени развития, чем я, и боялся даже погрозить им пальцем, хотя и ненавидел всей душой.

Как правило, человека не мучают угрызения совести, когда он давит насекомых. Это происходит потому, что в повседневной жизни ему приходится иметь дело лишь со своими братьями-людьми, а не с червями, на которых он наступает, и не с птицами, которых он ест. Лев не пожирает льва, однако с удовольствием съест быка или человека. По правде сказать, Природа поступает жестоко, натравливая один биологический вид на другой.

Разумные крабы взирали на меня подобно тому, как Бог взирает на хищника или на исчадие ада. Но я преодолел сдерживавший меня страх. Самый большой краб, к которому я стоял лицом, смотрел на меня с угрюмым неодобрением, словно его раздражали мои безмолвные угрозы.

Должно быть, так ученый смотрит на червя, извивающегося под ножом для препарирования. В конце концов ярость вскипела во мне, и языки ее огня спалили мой страх. В миг я очутился возле самого большого краба, одним ударом убил его и, отскочив от корчащегося на песке тела, убежал.

Но убежал я недалеко. Я решил отомстить за Глорию. Теперь я понял, почему она вздрогнула, стоило мне только произнести слово «краб», понял, почему она подумала, что обличье дьявола напоминает краба — тогда эти твари уже подкрадывались к нам, посылая нам страх, порожденный их ужасным разумом.

Я вернулся, подобрал найденную мной накануне дубинку. Но твари держались вместе, совсем как быки и коровы при приближении льва. Их клешни угрожающе поднимались, посланные ими злые мысли били меня, и я физически ощущал боль от их ударов. Я качнулся, не в силах бороться с мозговой атакой чудовищ. Я знал, что они пытаются запугать меня. И тут совсем неожиданно твари попятились к скалам.

История моя длинная, но я постараюсь быть кратким. Сейчас я веду яростную и беспощадную войну против расы, которая, я это знаю, по разуму и культуре выше меня. Вполне возможно, что они ученые-исследователи и Глория погибла в одном из их жестоких экспериментов.

Их жилища находятся высоко на скалах, правда, пока мне никак не удается их обнаружить. Чудовища спускаются на пляж тайной тропой. Они охотятся на меня, а я — на них.