Черный камень. Сага темных земель

Похоже, он взбирался на холм, и это показалось странным — днем он не видел холмов поблизости от поместья. Затем наверху, там, куда он поднимался, возникло слабое свечение. Карабкаясь по уступам, принимающим все более правильные очертания, он с ужасом понял, что слышит знакомый мелодичный, насмешливый свист. Туман мгновенно рассеялся. Что с ним? Где он? И тут все стало ясно. Он не бежал по дороге и не карабкался по склону холма, а поднимался по лестнице старого дома Блассенвиллей.

Из горла Грисвела вырвался нечеловеческий вопль. Свист звучал все громче, превращался в рев торжествующего победу дьявола. Грисвел попытался остановиться, схватился за перила. В ушах разрывал барабанные перепонки его собственный крик. Он выронил фонарь и забыл о револьвере в своем кармане. Он был не властен над собственным телом. Размеренно ступая, ноги несли его вверх по лестнице, навстречу колдовскому свечению.

— Бакнер! — закричал он. — Бакнер! Помогите, ради Бога!

Крик застрял в горле… Грисвел ступил на верхнюю площадку. Свист прекратился, но Грисвел был не в силах остановиться. Он не видел источника тусклого света, но заметил впереди неясный силуэт человеческой фигуры, похожей на женскую. Но не бывает у женщин такой крадущейся походки, таких странных лиц. Это было даже не лицо, а желтое пятно, злобная маска безумия. Он хотел крикнуть, но не смог.

В занесенной для удара клешнеподобной руке сверкнула сталь… Позади раздался оглушительный грохот, язык пламени расколол сумрак, осветил падающее навзничь чудовищное существо. Грисвел услышал пронзительный визг. Стало темно. Опустившись на колени, Грисвел закрыл лицо ладонями.

Он не слышал, что говорил Бакнер. Наконец южанину, трясущему Грисвела за плечо, удалось привести его в чувство. В глаза ударил слепящий свет. Грисвел заморгал и прикрылся ладонью.

Бакнер нагнулся к нему и встревоженно спросил:

— Вы целы? Господи, да что с вами, дружище? Вы не ранены?

— Со мной все в порядке, — пробормотал Грисвел. — Вы очень своевременно выстрелили. Где она?

— Слушайте! — Неподалеку ерзал, бился об пол, корчился в предсмертных конвульсиях кто-то невидимый. — Джекоб сказал правду, — мрачно произнес Бакнер. — Зувемби можно убить свинцом. Я не промахнулся, хоть и не решился включить фонарь. Когда она засвистела, вы встали и перешагнули через меня. Это был гипноз или что-то в этом роде. Я пошел за вами по лестнице, след в след. И чуть не опоздал… Я остолбенел, когда ее увидел. Смотрите! — Он посветил в зал. На этот раз лампочка горела в полную силу. В стене зияло отверстие, которого прежде не было. — Потайная комната! — воскликнул Бакнер. — Это о ней говорила мисс Элизабет. Идем!

Он бросился в зал, и Грисвел, спотыкаясь, последовал за ним. Они осветили узкий, похожий на туннель, коридор, очевидно проходивший внутри одной из толстых стен.

— Может, она и не думает, как люди, — пробормотал Бакнер, шагая впереди с фонарем в руке, — но прошлой ночью у нее хватило ума замести следы, чтобы мы не нашли потайную дверцу. Вот она, комната!

— Боже мой! — воскликнул Грисвел.. — Это же та самая комната без окон, которую я видел во сне! В ней было трое повешенных… О-о-о!

Бакнер застыл на месте. В круге света появились три сморщенных, сухих, как мумии, тела в истлевших платьях, вышедших из моды в конце прошлого века.

Мертвецы были подвешены на цепях к потолку. На полу под ними лежали три пары шлепанцев.

— Сестры Блассенвилль! — прошептал Бакнер.

— Взгляните! — Грисвелу стоило больших усилий говорить членораздельно. Пятно света переместилось в угол. — Неужели эта тварь была когда-то женщиной? — прошептал Грисвел. — Вы только посмотрите на это лицо, на руки, похожие на клешни, на черные звериные когти! Да, раньше она была человеком — на ней остатки бального платья. Кстати, как могло оказаться на служанке это платье?

— Сорок с липшим лет эта комната служила ей логовом, — произнес Бакнер, присев в углу на корточки возле жуткой ухмыляющейся — твари. — Вот оно, доказательство вашей невиновности, Грисвел. Сумасшедшая с топором — все, что нужно знать судьям! Боже, но какая страшная, подлая месть! Каким надо быть чудовищем, чтобы связаться с вуду…

— Мулатка? — прошептал Грисвел.

Бакнер отрицательно покачал головой.

— Мы с вами неверно истолковали бормотание старого Джекоба и записи мисс Элизабет. Должно быть, она все поняла, но из гордости молчала. Теперь я понимаю: мулатка отомстила, но не так, как мы предполагали. Она не стала пить черное зелье, приготовленное для нее старым Джекоб. Снадобье досталось другому человеку, было тайком подмешано в питье. После этого Джоан сбежала, оставив прорастать посаженный ею зуб дракона.

— Так это… не мулатка? — прошептал Грисвел.

— Я понял, что это не мулатка, как только увидел ее в коридоре. Ее лицо, или то, что от него осталось, еще хранит фамильные черты. Я видел ее портрет и не могу ошибаться. Перед вами существо, некогда бывшее Селией Блассенвилль.

Долина сгинувших