Черный караван

— Мы пришли к вам с просьбой от всего парода: примите нас под свое покровительство! Мы слышали о том, что великое английское государство оказывает большое покровительство мусульманам. Возьмите и нас под свою защиту! Поддержите и пас! Не покидайте в тяжелый час. Сохраните хотя бы те войска, которые остались еще здесь! Лишь бы все видели, что вы не ушли. Со всем остальным мы сами справимся…

Сердар обвел взглядом сидевших вокруг и с еще большим подъемом громко спросил:

— Разве не так, люди?

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы.

Мы и сами подумывали о том, чтобы оставить в Закаспии хотя бы символические силы. Но что могут сделать несколько офицеров с тремя или четырьмя сотнями солдат, если здесь все равно не на кого опереться?

Как мне предложил генерал, я ответил без обиняков:

— Вопрос решен. Мы не имеем права оставлять в Закаспии ни одного солдата. Таков приказ!

Ораз-сердара точно кипятком ошпарили. Он рывком поднялся с места и, задыхаясь, яростно проговорил:

— Тогда передайте его превосходительству генералу: как только вы уйдете, в тот же день мы отведем своих конников с фронта. Пусть Зимин защищает себя сам!

Я был возмущен до глубины души. И как было не возмущаться? Эти молодчики угрожают нам, хотят запугать нас: «Мы уходим в отставку… Мы отведем назад свои войска…» Как будто они защищают наши земли! Торгуются, угрожают, точно капризные любовницы!

Я решил напоследок поговорить с сердаром начистоту. Закурил сигарету и, уставясь на него в упор, выложил ему все, что думал:

— Как я слышал, сердар, ваш отец — покойный Дыкма-сердар — сначала воевал с русскими, а после все же покорился им. Белый царь высоко оценил его послушание: жаловал чинами, щедро награждал. Может, и вы рассчитываете на награды от большевиков? Может, и вы надеетесь на то, что они одобрят ваши действия?

Сердар не проронил ни слова. Я продолжал так же резко:

— Предупреждаю по-дружески: вы ошибаетесь. Грубо ошибаетесь! Большевики вас… в первую очередь — именно вас! — повесят на первом попавшемся телеграфном столбе. — Мясистые щеки Ораз-сердара дернулись. Я продолжал: — Это одна сторона дела. А вот другая. Если завтра большевики нагрянут в Закаспий, Зимин соберет чемоданы и скроется. Он ничего не теряет. Сбежит в Россию. Есть еще генерал Деникин… Атаман Дутов… Найдется кому его поддержать. А куда вы подадитесь? В Афганистан? Или в Персию? Если вы рассчитываете там найти убежище, то не торопитесь… Когда бы вы ни пришли туда, я подыщу вам приют!

Ораз-сердар сжался в комок и весь дрожал. Я отвел от него взгляд и, несколько смягчив голос, продолжал:

— Беда бывает разная — одна поменьше, другая побольше. Вот вам простой пример. Вы знаете, в Закаспии три большие реки: Джейхун[90], Мургаб и Герируд. Даже если Мургаб и Герируд разольются, особой беды не будет. Им можно быстро преградить путь. Но если подымется бурный Джейхун?.. Тогда беды будет много. Никто не в силах будет остановить его. А большевизм, как вы сами знаете, грозный поток. Он угрожает разрушить весь мир. Нечего скрывать от вас: большевистская лихорадка уже дошла до Индии. Уже проникает в Китай. А ведь большинство людей живет там. Если большевики пустят корни в Индии, в Китае, от всего мира ничего не останется. Тогда и от Туркестана вашего, и от России ни камешка не останется… Поэтому мы туда и спешим. Когда уничтожим там большевиков, в тот же день вернемся назад. Не тревожьтесь: мы не будем спать спокойно, бросив вас в пасть беды. Будем бороться вместе с вами до последнего дыхания!

Все сидевшие, кроме Ораз-сердара, воскликнули, согласно кивая головой:

— Аминь!

— Аминь!

Как только я вошел, генерал встал и, натянуто улыбаясь, проговорил:

— Поздравляю, полковник!

— Что произошло?

— Мы снова переходим в распоряжение Симлы!

— Да ну?!

— Да… И направляемся в Афганистан!

Генерал положил перед собой знакомую мне кожаную папку. Оказывается, уже поступило окончание телеграммы. Я еще раз внимательно прочитал ее. Затем, сделав удивленное лицо, посмотрел на генерала:

— Опять эта спешка! «В трехдневный срок…» Ну, скажите, что можно сделать за три дня?

Генерал некоторое время прохаживался по кабинету, затем вдруг остановился и посмотрел на меня вопросительно:

— Я, полковник, удивлен. Ленин рубит царей под корень. А этот глупец, Аманулла-хан, с первого же дня хочет послать к нему своих представителей. Надеется на его покровительство. Что вы на это скажете?

Положение в Афганистане мне было известно лучше, чем Маллесону. Я объяснил генералу, что вокруг нового эмира, по всей видимости, сгруппировались националистически настроенные круги и что он, воспользовавшись моментом, может поднять мятеж против нас. Затем я рассказал ему о встрече с туркменскими старейшинами. За всеми этими разговорами мы просидели довольно долго. В заключение генерал предложил мне самое позднее через день выехать в Мешхед, отвезти туда все шифры и секретные документы миссии. Затем пристально посмотрел на меня и сказал:

— Против вашего плана в отношении Екатерины я не возражаю. Но будьте осторожны. Действуйте через Дружкина.