Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

Под влиянием таких соображений сэр Дункан Кэмпбел объявил влюбленным, что согласен на их брак, желает, чтобы он состоялся как можно тише и скромнее в капелле замка Инверлохи и чтобы церемонию совершил капеллан Монтроза. Было решено, что, когда Монтроз соберется уходить из Инверлохи, на что всякий день ожидали приказа, молодая графиня вместе с отцом своим отправится к нему в замок и останется там до тех пор, пока политические обстоятельства не дозволят Ментейту с честью покинуть свой настоящий военный пост. Однажды придя к такому решению, сэр Дункан, не обращая никакого внимания на девические колебания своей дочери, объявил, что медлить нечего, и назначил свадьбу вечером того же дня, то есть на другой вечер после сражения.

Глава XXIII

Пока я метался в кровавом бою,

Он увлек синеокую деву мою.

Илиада

По многим причинам было необходимо сообщить о перемене судьбы Анны Лейл ее давнишнему и ласковому покровителю, Ангусу Мак-Олею. Роль вестника принял на себя в этом случае Монтроз, который и рассказал ему в подробности это удивительное событие. Ангус с тем беззаботным и веселым равнодушием, которое составляло основу его нрава, выказал больше радости, чем удивления по поводу постигшего Анну благополучия; не сомневался, что она покажет себя достойной этого и, будучи воспитана в правилах благородной преданности королю, наверное наградит богатыми угодьями своего изувера отца какого-нибудь честного малого, королевского приверженца.

— Я был бы не прочь, если бы мой брат Аллен попытал счастья, — прибавил Ангус, — даром что сэр Дункан Кэмпбел единственный в мире человек, попрекнувший Дарнлинварах в недостатке гостеприимства. Анна Лейл всегда имела дар выводить Аллена из припадков мрачной задумчивости, и почем знать, может быть, женитьба окончательно сделала бы его человеком от мира сего.

Монтроз поспешил прервать дальнейшую постройку этих воздушных замков, заявив, что невеста уже просватана и, с согласия своего отца, почти сейчас выходит замуж за его родственника, графа Ментейта. А в знак особого уважения к Мак-Олею, так долго бывшему покровителем молодой девушки, он, Монтроз, явился теперь пригласить его, Мак-Олея, присутствовать при совершении брачного обряда. При этом известии лицо Мак-Олея приняло очень серьезное выражение, и он весь выпрямился с видом человека, который считает себя обиженным. По его мнению, молодая девушка провела столько лет под его кровлей и он всегда относился к ней так неизменно ласково, что при таком случае он вправе был ожидать не одних изъявлений простой вежливости. Можно бы, казалось, и посоветоваться с ним. Он желает всякого благополучия своему родственнику Ментейту, притом так искренно желает, как никто, однако надо сознаться, что Ментейт слишком поторопился. Легко было догадаться, какого рода чувства Аллен питает к Анне Лейл, и его брат решительно отказывался понять, почему, имея высшие права на ее признательность, Аллен оставлен совсем в стороне и даже без всяких предварительных рассуждений.

Монтроз ясно видел, к чему клонятся все эти доводы, а потому умолял Ангуса внять голосу рассудка и сообразить, мыслимое ли дело, чтобы рыцарь Арденворский захотел отдать руку единственной дочери своей и наследницы такому человеку, как Аллен, который, при всех своих несомненных и превосходных качествах, обладает, однако же, и некоторыми свойствами, омрачающими его до такой степени, что самые близкие люди боятся его и трепещут.

— Милорд, — сказал Ангус Мак-Олей, — брат мой Аллен, как и все мы, Богом созданные, одарен и хорошими и дурными качествами; но в вашей армии нет воина храбрее и доблестнее его, а потому он не заслужил, чтобы счастье его жизни столь мало интересовало вашу светлость, а также его близкого родственника и ту молодую девицу, которая всем обязана ему и его семейству.

Тщетно старался Монтроз перевести вопрос на другую точку зрения; Ангус упорно стоял на своей, а он был именно из того сорта людей, которые, раз забрав себе что-нибудь в голову, совершенно не способны сдаться на чужие доводы. Тогда Монтроз переменил тон и свысока посоветовал Ангусу не разжигать своих чувств, которые могут вредно отозваться на службе его величеству; он указал на необходимость никоим образом не мешать Аллену выполнить до конца возложенную на него миссию.

— А эта миссия, — продолжал Монтроз, — сама по себе весьма почетная для Аллена, важна еще тем, что через нее можно ожидать великих выгод для короля. Поэтому надеюсь, что вы не станете входить теперь в непосредственные сношения с вашим братом и не будете поднимать вопросов, могущих отвлечь его от столь важного предприятия.