Черный халифат

Инженера посадили на заднее сиденье. Выглядел он очень подавленным. Мельком взглянув на него, Горюнов забеспокоился о его психическом здоровье. Недавний пленник продолжал считать себя таковым. Он, кажется, решил, что его снова похитили, только теперь другая группа боевиков, а значит, опять будут пытки – не только физические, но и психологические, когда ежедневно, ежечасно грозили смертью не только ему, но и его близким в России.

Инженер не пытался бежать, застыл неподвижно, уставившись в подголовник переднего сиденья. Зара села рядом с водителем, чтобы не тесниться сзади с мужчинами.

До границы с Турцией добрались без приключений. В этот раз проезжали не через таможенный пункт, а в нескольких километрах от него. Тут постоянно проход держали открытым для контрабанды и раненых боевиков ИГИЛ, отправляющихся на лечение в Турцию с территории Сирии.

Ехать в джипе без лобового стекла и с пулевым отверстием в боковом было неудобно и, в общем, до первого полицейского.

Галиб знал, куда направиться и где без лишних проблем раздобыть другую машину и одежду взамен камуфляжей и никаба Зарифы.

Как бы лояльно ни относились местные власти и полиция к боевикам из ИГИЛ, не стоило лишний раз привлекать к себе внимание. До Стамбула за рулем уже другой машины с турецкими номерами сидел то Петр, то Ильяс. Галиб отсыпался на заднем сиденье, положив голову на плечо инженера. Тот во все глаза таращился по сторонам, уже заметив турецкие флаги на госучреждениях в городах, которые проезжали транзитом.

В зеркало заднего вида Петр наблюдал метаморфозы, происходившие с этим измученным человеком, – отчаяние сменяла безумная надежда и наоборот.

О том, чтобы останавливаться для салятов, никто и не заикался, и не вспоминал. Убедившись, что Галиб все же человек Аббаса, Петр не считал нужным ломать перед ним комедию.

На одной из бензозаправок Горюнов вышел из джипа размять ноги и купить воды. Он попросил у продавца в маленьком придорожном магазинчике клочок бумаги и шариковую ручку. На подоконнике в туалете быстро написал зашифрованное послание и спрятал его в карман.

В Стамбул добрались поздним вечером. Расцвеченный огнями город встретил дождем и неспокойным Босфором. Тут Петр ориентировался хорошо и направил машину в Бейоглу, к генконсульству России.

– Давай на выход, – велел он инженеру, еще не осознавшему, как близко освобождение, буквально в двух шагах до особняка российского консульства.

Горюнов вел его, подталкивая в спину, пока инженер не заметил российский флаг, поникший слегка от дурной стамбульской сырости.

Желтое с белым здание за высоким черным решетчатым забором походило архитектурой на дома в центре Москвы. Первый этаж из светло-серых камней, желто-белый верх с лепниной и высокими окнами с белыми колоннами по фасаду. Петр помнил его в красно-белом цвете с пальмами, росшими на небольшом круге клумбы перед парадным входом.

– Что это? Посольство? – совсем растерялся инженер.

Петр встал так, что закрыл собой инженера от взглядов их спутников, наблюдавших из машины.

– Возьми записку. – Он сунул послание в карман Сергея. Говорил по-русски, чтобы инженер наверняка понял: – Отдашь консулу или военному атташе… Иди, скажешь охраннику, что ты русский, сбежал из плена, из Сирии. Требуй встречи с дежурным. Объясни, что у тебя важное сообщение.

– Вы кто? – Сергей склонил голову чуть набок, словно пытался взглянуть на Петра и в прямом, и в переносном смысле под другим углом зрения.

– Иди, иди, – Горюнов оглянулся на машину.

Вернувшись в джип, он посмотрел, как Сергей, пошатываясь от слабости, но торопясь, оглядываясь, заспешил к заветным воротам.

Довольно долго его не впускали. Он испуганно оборачивался, переминался с ноги на ногу. Петр опасался, что Сергей от страха, смятения, от стремительной смены событий упадет в обморок.

– Чего ждем? – раздраженно подал голос с заднего сиденья Галиб. – Ты с ним носишься, как с братом.

– Просто он попал не в то время и не в то место. Он бы погиб ни за грош. Зачем? Там и без того хватает крови. Кому сдался этот инженеришка?

– Жалостливый? – насмешливо спросил Галиб.

– Местами, – огрызнулся Горюнов и подался вперед, к лобовому стеклу, заметив, что к консульству подкатила машина.

После того как она въехала на территорию, инженера наконец запустили внутрь.

«Видимо, дежурный вызвал консула или офицера безопасности», – подумал Петр, нажав педаль газа.

* * *

Запах смеси одеколонов навязчиво терзал ноздри. Словно налип на язык и небо. Но несмотря на это неудобство, Петр впервые за многие месяцы выспался. Тишина в Фенере особенная. Полупустой район в центре Стамбула оказался как бы под хрустальным куполом забвения и безмолвия.

Глядя на низкий потолок подсобки парикмахерской с пыльным плафоном лампы с дохлой мошкарой под стеклом, Горюнов прислушивался к негромкому разговору в соседней комнате, где щелкал ножницами Эмре, оболванивая очередного клиента.