Черный хлеб (СИ)

Но все когда-то кончается. И хорошее, и плохое. Закончился этот период неопределенности, и для меня — неожиданно, оглушающе — сердце Игоря остановилось. Как я думала — внезапно, как выяснилось — ожидаемо врачами. Прилетел отец, взял на себя организацию похорон. Везти в Россию тело смысла не было, в Швейцарию, где жил отец — тоже вроде ни к чему.

Так Игорь Строганов, подающий надежды экономист, мой муж, родившийся в сибирском городке, навсегда остался на муниципальном кладбище Балтимора.

Все прошло как во сне, и спустя неделю я была в Швейцарии. Расставание с Томом не задело моей души совсем. Отец дал мне три дня, и вызвал для серьезного разговора.

— Дочь, я все понимаю. Тебе тяжело, но ты должна знать, ситуация у нас не радужная. Тебе нужно брать себя в руки и приступать к работе, я все решил — ты пойдешь работать в мой фонд, пока займешься внешними связями и прессой, будешь вникать во все. Я не вечен, мне скоро 70, тебя оставят без штанов за год-два после моей смерти. Хватит киснуть и ныть. Ты моя дочь, а я не сдаюсь никогда.

Работа в фонде мне неожиданно понравилась. Много молодых, энергичных людей, идеи и предложения фонтанируют, как из источника. Поездки на предприятия, много нового.

Я ждала, когда отец расскажет мне о ходе поисков алмазов — ведь от этого зависит встреча с сыном. Но не дождалась и решила потребовать.

— Папа, сколько можно молчать? Я уже не хочу больше ждать. В следующую поездку в Россию я поеду в Красногорск, и будь что будет.

— Нет, никуда ты не поедешь.

И он рассказал мне все что узнал от Романовского, о трагедии с его дочерью.

— Ты хочешь поставить ребенка под такой удар? Пока я окончательно не откупился, мы будем скрывать Кира. Я работаю в этом направлении, некоторые вложения уже приносят неплохой доход, еще пару лет, и я смогу выплатить долг. Потом мы вместе поедем и заберем Кирилла.

— Ты мог бы пока наладить связь? Почему мы не можем получать фотографии и информацию постоянно? Есть же электронная почта, скайп?

— Дочь, ты вроде умная женщина, пойми — если связь будет постоянной, ее быстро отследят. Кирилла не нашли до сих пор, пусть так и останется. Может я перестраховался, но пока это работает, я не буду ничего менять.

В рассказе что-то царапнуло, но я не обратила внимания. Ночью мне приснился Игорь, он ходил вокруг кроватки маленького Кира в костюме ростовой куклы и напевал «Тедди беа, Тедди беа».

Я проснулась в недоумении, долго лежала, вспоминая последние дни с сыном. Медвежонок, Тедди беа — так Игорь называл сына. И вдруг я вспомнила — голубой медвежонок! Он же висел над кроваткой, такой маленький, силиконовый внутри и сверху матерчатый. Киру он нравился, он пытался тянуть ручки к нему. И когда Кира усыпили, я одевала его сонного, чтобы к него было что-то родное в случае чего, я сунула этого медвежонка внутрь комбинезона!

Алмазы вместе с Киром все это время были у Катерины. Я побежала разбудить отца — он спросонья не мог поверить. Его спецы искали в доме в Еланской, спрашивали соседку тетю Машу, но спустя десять лет никто ничего не помнил. Дом просмотрели под лупой, а тут оказывается.

Пороть горячку отец не дал. Две недели ушло на подготовку, и вот мы летим в Красногорск! Я увижу и смогу обнять сына!!

Катерина. Не отдам сына!

Вернулась с работы, бегом переоделась и пошла проверять свекровь. Сменить памперс, помыть покормить. Все это сопровождалось ее нескончаемым монологом. Она давно утратила связь с реальностью, и каждый день я была для нее другим человеком. Иногда — мама, иногда соседка, но чаще племянница Анна.

— Анька, бесстыжая, что делаешь? Как пришла и лезет туда! — так сопровождалось подмывание, к ужину я уже была мамой.

— Я знаю кто ты, ты моя мама. Мама ты где была?

Ну мама так мама. Дала таблетку, что выписал психиатр, и которая давала передышку на ночь, и пошл проверить детей.

Дети пришли от репетитора по английскому, что в нашем лицее было негласным правилом — иначе на пятерку не рассчитывай. Они стояли у окна и о чем-то тихо переговаривались.

— Ну что отличники? Как позанимались? Какие оценки сегодня? — я обняла их сзади сразу двоих.

— Мам, подожди. Видишь машина? Она давно здесь, и днем мы ее видели. Мама, за нами следят.

— Ну что вы выдумываете? К кому-нибудь гости приехали, да и все! — я попыталась их подбодрить, хотя в груди дрогнуло.

— Нет мам, мы эту машину возле школы видели, и утром, и днем. Приходим домой — а она уже возле подъезда. Это точно за нами следят.

— Так дети, вы помните наш уговор на случай нападения?

— Да, мама, мы одеваемся, берем пакет в шкафу, идем в спальню, вылазим через балкон на магазин, и бежим до любого открытого балкона. Там говорим, что заело замок, а нам надо на секцию и просим выпустить в подъезд. Прячемся на детской площадке, и, если ты через два часа не приходишь за нами, мы едем к тете Лизе. Правильно? — Кирилл был серьезен, как никогда.