Чёрный хребет. Книга 3

Пока дым восстанавливается, пытаюсь посчитать, сколько мне нужно времени, чтобы свершить задуманное. Чтобы разрубить дерево толщиной в сорок сантиметров, нужно примерно сто-двести ударов мечом. Даже скорее триста. Если использовать голубую жемчужину по мере её восстановления – каждый час – то получится взлететь двадцать-тридцать раз за день. За один раз я совершу четыре удара. Следовательно, сто ударов в сутки. То есть всего три дня работы и я сделаю проход наверх. Останется лишь освободить Буга и выбраться на поверхность.

Три дня без еды и воды...

С физическими нагрузками.

С учётом, что я сижу тут уже сутки.

– Буг, – говорю. – В следующий раз, когда ты захочешь помочиться – помочись себе на руки и выпей, чтобы не терять драгоценную влагу.

– Я уже очень давно не пил и сомневаюсь, что доведётся помочиться ещё хоть раз, – отвечает брат.

Час спустя я снова подхватываю себя силой голубой жемчужины, взлетаю вверх и со всех сил наношу четыре рубящих удара. Дерево у меня над головой старое, но при этом сухое и крепкое: мой меч оставляет на нём лишь небольшие порезы.

На второй час повторяю.

На третий ещё раз.

Стараюсь уничтожить преграду, ведущую на поверхность. С каждым разом удары у меня получаются всё слабее, воздуха не хватает, энергия заканчивается.

К вечеру я чувствую себя вялым и уставшим. Сколько бы я ни лежал на земле – силы не хотят возвращаться. Человек – это машина. Чтобы двигаться ему нужны ресурсы точно так же, как бензин двигателю внутреннего сгорания. Без топлива автомобиль не сдвинется с места. Без калорий человек не будет настолько же эффективен, как с ними.

Пусть даже организм переработает остатки жира, пустит в расход мышечные волокна и любые другие резервы. Без еды – никуда.

– Буг, – говорю. – Ты как?

– Что-то я устал, – говорит. – Я уже столько камней перетаскал, а завал всё не заканчивается. Сквозняк как дул откуда-то сбоку, так и дует.

– Что сделаешь, когда выберешься?

– Найду свой мешок и сожру всё, что у меня там осталось. Если, конечно, птенцы ещё не сожрали.

– Вряд ли, – говорю. – Сомневаюсь, что они любят вяленое и копчёное мясо.

– А потом, – продолжает брат. – Вернёмся в деревню и я научусь играть на флейте. Всегда хотел этим заняться, но никак не решался. Думал, все будут смеяться над моими нелепыми попытками. Но сейчас понимаю – плевать.

– Если выберемся, я сам тебе сделаю духовую трубку. Под стать твоему размеру.

Наступает вечер и небо снова заволакивает тьмой. Моя вторая ночь здесь. Пытаюсь взлететь и наощупь добраться до нужного мне дерева, но я не успеваю сделать и удара, как жемчужина заканчивается. Лечу на землю, полетав бесцельно под сводом.

Ещё одна проблема.

Я не могу рубить дерево ночью, когда ничего не вижу. Таким образом время увеличивается с трёх дней до шести. С учётом убывающих сил и одного дня, уже проведённого здесь, я пробуду тут все десять. Никогда не слышал о человеке, которому бы удалось десять дней провести без воды и при этом остаться в нормальном состоянии. Что ж, я собираюсь стать первым.

– Летим, – говорю.

Поднимаюсь к своду, шарю рукой в поисках цели. Делаю ровно один удар и падаю вниз.

Пока я валяюсь на земле и пытаюсь прийти в себя, из-за завала раздаётся храп Буга. Во мне тоже мало сил, поэтому я откидываю голову на кожаный чехол и говорю себе, что через час нужно снова лететь вверх.

Так проходит вся ночь и просыпаюсь я только под утро.

– Гарн, – звучит обессиленный голос Буга. – Я... не могу подняться. У меня так сильно трясутся ноги, что я даже ползаю с трудом.

– Ничего, – говорю. – Выберемся на поверхность, найдём нашу еду, восполнишь энергию.

– Я уже не верю, что мы выберемся...

– Не говори так. Как старший брат, я приказываю тебе верить в наши силы.

– Ладно, – соглашается Буг. – Как младший брат, вынужден подчиниться.

Собираю волю в кулак. Заставляю голубую жемчужину поднять меня вверх, делаю два слабых взмаха мечом. На второй он вырывается из рук и со звоном падает на каменный пол. Плавно опускаюсь вниз.

Сил нет совсем.

Могу только лежать и бессмысленно смотреть на кусочек голубого неба. Даже мысли в голове ворочаются с трудом.

– Буг, – говорю. – Ты же сохраняешь оптимистичный настрой?

Никакого ответа.

– Буг?

Молчание.

– Буг! – кричу.

– А? Что? – раздаётся голос по ту сторону завала. – Я задремал.

– Я тебя спрашивал, сохранил ли ты оптимистичный настрой.

– Конечно. Думаю, ребята уже где-то близко. Карабкаются на нашу скалу и вот-вот вверху появится голова одного из нас.

– Всё верно, – говорю. – Так всё и будет.

– Но им придётся поднять меня на верх, поскольку сам я не смогу.

Лежим в молчании.

– Это всё из-за меня? – спрашивает Буг.

– Что именно?

– Эта ситуация, наше с тобой пребывание в этой пещере.

– Не говори ерунды, – отвечаю. – Это я во всём виноват.

– Но это же меня первого схватила птица и отнесла в своё гнездо.

– Да, – говорю. – Но это из-за меня ты убежал в горы.

Пару дней назад мы перекидывались грязной тряпкой и обвиняли друг друга, а теперь каждый хочет оставить её у себя.

– Буг, – говорю.

– Да?

– Ты всё ещё тут?

– А где же мне ещё быть?