Чёрный хребет (СИ)

– Драться – неблагодарное дело, – говорит. – Если бы я мог сделать так, чтобы люди все проблемы решали беседой, я бы так и сделал. Зачем драться, когда можно всё обсудить...

Осматривает нас и тяжело вздыхает.

– Только не всё происходит так, как мы хотим, верно? Иногда приходят люди из-за хребта, чтобы грабить и убивать. И ничего с этим не поделаешь, не сядешь за стол переговоров, поскольку они не воспринимают нас как людей. Для них мы – скот, прямо как марли. Мы тут тихо-мирно пасёмся, а они приходят и похищают для каких-то своих целей.

– Верно! – говорю.

Гаспар смотрит на меня с раздражением.

– Что верно? – говорит. – Ничего не верно. Нельзя быть слабаками: слабаков все презирают, используют, убивают. Дед говорил мне, что когда-то мы с Фаргаром воевали на равных и они боялись переходить хребет, поскольку это гарантированно означало пинок под зад и унижение. Это была наша земля, мы ей правили, никто не заявлял на неё права. А что сейчас? Отгородились стенами и трясёмся, представляя, что будет, если они придут.

– Надо дать Фаргару бой! – кричу.

– Нет, не надо, – отвечает. – Их больше, они любят сражаться, каждый мужчина в их деревне – воин. А у нас что? Пять подростков с палками?

– Шесть, – говорю. – Пока что.

А ещё, скоро у каждого появится качественное оружие. Посмотрим, как на это отреагируют люди за хребтом.

– Короче, – говорит. – Хотите научиться сражаться – ваше право. Но помните, что боевые навыки стоит использовать лишь в крайнем случае. Если ходить по округе и кричать, что лучше всех владеешь копьём – на копьё же и наткнёшься.

Гаспар раздал каждому по копью без наконечника из деревенской оружейной.

– А теперь, – говорит. – Первое занятие. Боевая стойка.

Строит нас всех в ряд и ходит между людьми, стуча прутиком по рукам, коленям, спинам.

– Стойка с копьём – это стойка человека, к которому невозможно подобраться. Попробуешь пойти на него с ножом – получишь копьё в грудь и ляжешь на землю, не сделав и шага. Поэтому вам нужно стоять прочно, уверенно, неподвижно.

Подходит ко мне, толкает в бок, я отступаю на несколько шагов.

– Чего пятишься? – спрашивает. – Ты должен стоять на одном месте, даже если тебя теснят. Несколько копейщиков в ряд – непроходимая стена.

Переходит к Бугу, смотрит на его боевую стойку.

– Подними голову, парень. Ты теперь гордый воин и всегда держишь голову прямо.

– Эй, Гарн, – обращается ко мне Брас. – Это правда, что вы одолели гумендовца с братьями?

– Правда, – говорю. – С Бугом и Хобом.

Думаю, не стоит ему рассказывать, что с тех пор Буг просыпается по ночам и громко орёт. Однажды он и вовсе подошёл к моей кровати, приложил руку к губам и тихо прошептал: «Ты громко сопишь, он услышит». Слишком большой стресс для подростка – отобрать жизнь. Но это пройдёт, даже психологической травмы не останется.

– Но только потому, что были втроём. Останься я с ним наедине, сейчас бы с тобой не разговаривал.

– Это круто, – говорит.

Брас растёт таким же крупным, как его отец. Через несколько лет ему в руку можно будет дать дубинку, и он станет крошить черепа без видимых усилий.

– Я хочу научиться сражаться, чтобы чувствовать себя в безопасности, – говорит. – Пусть лучше меня боятся, а не я.

– Правильно. Всё верно говоришь.

Стоим в боевых стойках, ноги на ширине плеч, копья держим в двух руках, направленными вперёд и слегка вверх. Шесть человек, шесть будущих воинов. Боковым зрением вижу, как люди со стадиона с интересом поглядывают в нашу сторону. Возможно, на следующее занятие придёт чуть больше человек.

А пока и сами позанимаемся.

Глава 21

Перво-наперво, чтобы выковать меч – нужен инструмент. Чтобы ударить молотком по мечу, нужно выковать молоток. Чтобы положить меч на наковальню – нужно выковать наковальню.

Более того, нужны клещи, чтобы держать раскалённый метал. Нужна кочерга, чтобы вытаскивать шлаки и нагревшуюся руду.

На производство инструментов уходит больше всего времени.

Спустя две недели после получения первой крицы у меня, наконец, наковальня достаточной прочности, чтобы выдержать удары. Пришлось пять раз её переплавлять, чтобы получить сталь нужной марки. Без промышленного оборудования всё становится в разы сложнее.

На заводе я управился бы за один день. При условии, что никто не видит, потому что в мои прямые обязанности не входила ковка вообще.

– Всё почти готово, – говорю Хобу, стоящему рядом со мной.

Вытаскиваем из печи заготовку, лупим по ней молотками, пока она не становится тонкой и вытянутой. Засовываем обратно.

– В металле есть примеси, которые очень трудно вывести, особенно с таким простым инструментом. Поэтому приходится отбивать его до тех пор, пока не выйдет большая часть. Сера, фосфор, оксиды кремния, ничего из этого нам не нужно.

Поддуваем огонь мехами, ждём, пока металл раскалится до жёлтого оттенка, вытаскиваем, складываем вдвое, снова бьём, пока заготовка не станет тонкой.

– Знаешь, почему мы топим печь углём, а не деревом? – спрашиваю.

– Температура?