Черный клинок

– Об этом лучше спросить Хэма, – ответил Торнберг. Он внимательно изучал водянисто-коричневые глаза бывшего сенатора, мягкие, как и его акцент. Интересно, а не эти ли глаза и акцент способствовали в свое время успеху Ленфанта на политическом поприще?

– Ладно, черт побери, я знаю, что делать, Торнберг. Но ваш сын почему-то думает, что я простой манекен на витрине компании "Ленфант энд Ленфант". Вы же сами мне говорили, что хотите этого.

– Я полагал, что лучше не афишировать наши отношения.

Ленфант замычал, откусывая здоровенный кусище от бутерброда с рыбой.

– Так и быть, открою вам кое-что. На своем веку я знавал многих шпионов. Некоторые из них даже и не подозревали, что я знаю их. Но, клянусь, еще никому и никогда так не нравилось заниматься шпионажем, как вам.

– Знание – сила, как обычно говорили в Управлении стратегических служб, – заметил Торнберг, упомянув предшественника ЦРУ.

Ленфант согласно кивнул:

– Согласен. Там были ребята не чета нынешним. Все зубастые, как крокодилы. Тогда все подчинялись приказам, да еще с превеликой охотой, – говорил Ленфант, механически пережевывая пищу. – А это и вынудило меня просить вас о встрече. Вы предложили мне связаться с вашим сыном и создать для прикрытия фирму "Ленфант энд Ленфант", чтобы я, так сказать, присматривал за делами, что я и делаю. – Он отпил глоток кофе. – Но вот совсем недавно я удивился, главным образом из-за того, что Яшида стал своевольничать. Поэтому я устроил его фирме небольшой шухер, как мы говорим о подобных действиях в политике у меня на родине. – При этих словах Ленфант нахмурился, а это был верный признак того, что последуют плохие новости. – Вы помните человека, который отправился в Нью-Йорк накануне вечером? Он улетел, подав заявку на правительственный автомобиль для встречи, и должен был вернуться на следующее утро.

– Ну и что из этого?

Ленфант лишь пожал плечами. Судя по всему, он уже утолил голод, по крайней мере на данный момент.

– Может, и ничего. Но мне хотелось бы знать, известно ли вам, что вашего парня Мэтисона подставили по-крупному?

Торнберг ничего не ответил. Он изо всех сил старался не высказывать своих мыслей вслух.

– Ну и что дальше? – спросил он.

– Мэтисона все старался подловить начальник полиции Джек Бризард. Так вот он считает – и хочет, чтобы и другие тоже считали, – что Мэтисон убил некоего Сквэйра Ричардса, единственного негра в его группе. – Правая бровь у Ленфанта поползла вверх. – Этого человека нашли мертвым с пулей в затылке около его же дома в то самое утро, когда там сшивался Джейсон Яшида. Полицейские эксперты установили, что его застрелили из револьвера Мэтисона. – Он покачал головой и добавил: – Все это дело рук Яшиды, в этом нет никаких сомнений.

Кому-то другому Торнберг сказал бы: "Нет, такое невозможно, у вас неверные сведения". Но Ленфанта он знал слишком хорошо. Для него не было тайной, насколько скрупулезно тот проводил расследования. Если он говорит что-то, то на его слова можно полностью полагаться и быть уверенным, что так оно и есть.

– Я знаю, что вы не давали Яшиде разрешения на акцию в Нью-Йорке, – продолжал Ленфант, – потому что после его возвращения я переговорил с ним. Я его прекрасно знаю: все, что он ни делает, преподносит как свое великое достижение. Но, читая его невысказанные мысли, мне ясно, что ему не по себе от последних решений вашего сына. – Ленфант наклонился вперед и, понизив голос, хотя в этом не было необходимости, продолжал: – Торнберг, над всем вашим планом нависла смертельная угроза. Ваш сын сам по себе пришел к выводу, что Вулф Мэтисон стал помехой в деле. Хэм заготовил для него клетку и, как мне кажется, не собирается отказываться от своего намерения.

* * *

Вулф крался из комнаты в комнату, держа наготове револьвер и внимательно осматривая все подозрительные места, где мог бы укрыться Камивара. Ему нужно было непременно найти ответ на вопросы, какого рода игру затеяли против него японцы, в каком месте ему следует прекратить эту игру с внезапными партизанскими налетами и выступить открыто.

Где же ты, Камивара? Где ты прячешься? Вулфу припомнилась игра в прятки, он играл в нее в детстве, когда жил в Элк-Бейсине. Он сосредоточился, напрягая память.

Вулф дошел уже до самого конца главного коридора, тянущегося вдоль всего дома. Впереди виднелся крутой поворот налево, ведущий в столовую комиссара, где, как он знал, устраивались официальные обеды. Других комнат впереди не было. В столовой царил полумрак – великолепное место для внезапного нападения.