Черный Ключ

Может, мне просто больше нечего чувствовать. После событий дня, интересно, смогу ли я снова вызвать в себе какие-либо сильные эмоции. Сейчас мне должно быть очень страшно. Я должна беспокоиться, что герцогиня может узнать меня, узнать мой голос. И убить меня.

Но, когда она открывает дверь в небольшой кабинет, во мне просыпается мрачная решимость. Хэйзел все еще в опасности. Как и Эш с Охрой. Рейвен, Сил, Сиенна, Инди, Оливия, все девушки в изоляторах рассчитывают на меня, на этот план, на то, что в этом году, на этом аукционе, они не будут проданы в рабство. Они объявят себя свободными гражданами Одинокого города. Мне противно от того, что Корал умерла, но она не первая, кто умер из-за этого дела. И уж точно не последняя.

Герцогиня сидит в кожаном кресле и изучает меня, смотря поверх сведенных пальцев. — Ты проделала адекватную работу в качестве фрейлины Корал, — начинает она.

Я делаю реверанс.

— И мне нравится, что ты не болтаешь, как многие другие горничные в этом доме. Ты останешься здесь в качестве фрейлины Карнелиан. Ей это понравится, она уже давно об этом просит. — Она ухмыляется. — И таким образом ты не можешь убежать и продать свою историю газетам или другому Дому. Я вырву тебе язык, если ты попытаешься.

Я и подумать не успела о том, что могу быть уволена. Со смерти Корал даже двух часов не прошло.

— Да, моя госпожа, — говорю я хрипло. — Благодарю вас, госпожа.

Герцогиня вздыхает и потирает висок. Она смотрит на часы на камине, и я понимаю, что была в этой комнате раньше. Первый раз, когда я бродила по дворцу одна. В тот день, когда я встретила Эша. На столе была картина герцогини — небольшой реалистичный рисунок. Поддавшись бунтарству, я воспользовалась Заклинанием Цвета, чтобы ее кожа превратилась из цвета мягкой карамели в ярко-зеленый.

Она мне чуть руку из-за этого не сломала.

— Ты свободна, — резко говорит герцогиня. Я снова делаю реверанс и выбегаю за дверь, направляясь в сторону комнат прислуги.

Кора ждет меня возле столовой. Коридоры пусты.

— Она сделала тебя фрейлиной Карнелиан? — спрашивает она.

— Да.

— Хорошо. Она собиралась уволить тебя. Я очень старалась убедить ее в обратном. Не показывая своих намерений, разумеется. — Кора теребит ключи на поясе. — Надеюсь, у тебя есть план на день аукциона. — От меня не ускользнула нотка предупреждения в ее голосе.

— Да, — говорю я. В этом есть доля правды.

— Доктор все еще занимается Карнелиан. Ты придешь к ней в ее комнату сегодня вечером.

— Да, мэм.

Она осматривает меня сверху вниз.

— Тебе нужно принять ванну и сменить одежду.

Я смотрю на свое испорченное платье.

— Хорошо.

— Можешь воспользоваться моей дамской комнатой, если хочешь. О, и, Вайолет… — она наклоняется ко мне, так что я вижу морщины вокруг ее глаз. — Если ты не выполнишь свою часть нашего соглашения, то я обещаю тебе — твоя сестра будет в очень реальной опасности. И не от Курфюрстины.

У меня по спине пробежали мурашки.

Она разворачивается, чтобы уйти, но через плечо добавляет:

— Курфюрст будет здесь завтра утром в одиннадцать. Будь наготове в фойе в десять сорок пять. Ни секундой позже.

Искупавшись, перед посещением Карнелиан тем же вечером я заглядываю к Гарнету.

Я становлюсь свидетельницей того, как он берет миниатюрные чайные сервизы Корал с их стеклянной витрины, заворачивает их в коричневую бумагу и кладет в коробку.

— Привет, — говорю я. — Ты в порядке?

Он смотрит вниз на блюдце в руке с узором из петель серебра и золота, выгравированных по краю.

— Я не был уверен, что делать со всем этим. Но она так сильно их любила. Я не хотел, чтобы мать добралась до них. Она бы, наверное, хорошо провела время, разбивая их о стену или что-то вроде этого.

— Это действительно здорово, — говорю я. — Корал оценила бы, я уверена.

Гарнет заворачивает блюдце и помещает его в коробку. — С тобой все в порядке? Ты ведь не пострадала, правда?

— Нет, — говорю я, вспоминая, как мои инстинкты взяли верх, объединившись с воздухом, чтобы защитить меня от падающих обломков. — Я в порядке.

— Она не… я имею в виду… — он прочищает горло. — Она страдала?

— Нет, — говорю я тихо. — Это произошло… мгновенно.

Он кивает.

— Мне так жаль, Гарнет, — говорю я. — Сначала твой отец, а теперь…

— Это… со мной все будет в порядке. — Он кажется ошеломленным. — Все начинает работать, верно? Это больше не просто расплывчатый план в «Белой Розе».

— Да уж, — соглашаюсь я.

— Эш, должно быть, сходит с ума.

Я нахмурилась.

— Почему ты так говоришь?

Брови Гарнета взлетают вверх.

— Вайолет, он знает, что ты… прости, ты была… фрейлиной Корал. Можешь быть уверена — весь Банк знает о взрыве и ее смерти. Он понимает, как работает Жемчужина — он бы сложил два и два, что ты была с ней на той примерке.

— О нет, — задыхаюсь я, захлопывая рукой рот.

— Люсьен найдет способ сказать ему, — говорит Гарнет.

— Или Рай, — добавляю я.

— Рай?

— Он знает. — Я рассказываю Гарнету о том, что случилось ранее.

— Это действительно здорово, — говорит он. — Он может быть полезен на аукционе.