Черный князь

— Доброго утра, Андрей Федорович! — Монах, выполняющий роль сиделки, вкатил в палату столик с тазиком и ковшиком теплой воды.

— Завтрак здесь или спустимся вниз? — поинтересовался Норманн.

— Сейчас принесу топленого молочка с аквитанским сыром, а дальше — как лекарь скажет. — Монах аккуратно расправил уголки полотенца и быстренько вышел из палаты.

В процедурном кабинете князя поджидала толпа монахов-студиозов, которые сначала по очереди осмотрели заштопанную рану, затем с помощью слуховой трубочки долго вслушивались в работу поврежденного легкого. После прихода Максима начался консилиум, на котором вынесли единодушный вердикт: «Князь Андрей Федорович в постельном режиме не нуждается и может топать на все четыре стороны». Понятное дело, сказали не столь грубо, но примерно так. Причем никто не удосужился спросить сам объект о его самочувствии. Норманн недовольно посопел, покосился на горе-врачей и вернулся в палату, где его уже поджидали слуги с одеждой. Что же, коли так, нельзя показывать свою слабость, иначе пойдут всякие слухи. Он сделал несколько шагов по коридору в сторону своих комнат, но вовремя спохватился и позвал слугу.

— Хорст, сбегай к постельничему, принеси золота, я пошел в церковь.

Нельзя забывать о правилах этого мира! В двадцать первом веке удачу или поражение принято отмечать водкой, а в четырнадцатом веке по любому поводу шли в церковь. Обойди он храм стороной, обязательно пойдет нехороший шепоток, мол, нечистый помог избежать смерти. Виданное ли дело — один с малым плотницким топором побил полдюжины воинов, вооруженных луками и мечами! Норманн вышел на площадь и прогулочным шагом направился к храму Покрова Богородицы. Надо отдать должное мастерству Антонио, он не только сумел построить за два года великолепный собор, но и создал настоящий архитектурный ансамбль. Княжеский терем с палатами и казармами дополняли основную доминанту крепости и подчеркивали изящные, стремящиеся к небу линии.

— Здоровья тебе, Андрей Федорович! — Из сторожки дежурного взвода примчался сержант лучников из полка Антанаса Тутника. — Сходи к воротам, ободри людей ласковым словом да бодрым видом.

— Много собралось? — с тревогой в голосе спросил Норманн. Ему совсем не хотелось встречаться с толпой.

— Примерно с полсотни, после работы еще подойдут. Вчера до тысячи стояло, требовали выдать на расправу литвинов.

От самосуда, как и от стихийных сборищ, больше вреда, чем пользы. Толпа легко распаляется, после чего возможны самые непредсказуемые последствия. В данной конкретной ситуации достаточно обвинить в недосмотре княжескую сотню, и вмиг побьют ни в чем не повинных парней.

— Здравствуйте, люди добрые! — Выйдя за ворота, Норманн громко приветствовал собравшуюся толпу. — Спасибо за заботу, вражья стрела пробила мне грудь, но большого вреда не нанесла.

Народ радостно загалдел, в ответ послышались разноголосые пожелания здоровья. Несколько женщин решительно пробились вперед со своими лекарственными отварами, мазями и настойками. Норманн не стал отказываться. Принимая горшочки чудодейственных мазей на основе медвежьего жира или из тюленьей печенки, он кланялся и благодарил, обещая непременно их использовать для скорейшего выздоровления. Настырная бабулька принесла корзинку сушеных трав и, вцепившись в руку, долго объясняла, что и как заваривать или настаивать, какое средство пить, а что прикладывать к ране. Честно говоря, бабулины пояснения в одно ухо влетали, а в другое вылетали, но он терпеливо выслушал монолог, затем расцеловал травницу. Подобное действие подняло у народа градус настроения, одна из женщин громко выкрикнула:

— Князь! Ты бы и меня расцеловал да к груди прижал! Глядишь, и рана скорее заживет!

— Разве я против! — поддержал шутку Норманн. — Иди сюда, обнимемся да расцелуемся!

Толпа рассмеялась и быстро вытолкнула к князю мгновенно покрасневшую женщину. Нарочито театральные объятия завершились неожиданно крепким и горячим поцелуем.

— Ай да хорош у нас князь! — воскликнула женщина. — Жаль, что сосватан! — и юркнула в толпу.

Еще раз поблагодарив собравшийся народ, Норманн развернулся к стоящему у ворот столику, куда складывал горшочки и туески с мазями и снадобьями. Подарки надо было прилюдно собрать и отнести во дворец, чтобы дарители не обиделись. Все достанется Максиму, он умный, пусть и разбирается, как в дальнейшем применять принесенные средства народного лечения. Вот тут-то Норманн и увидел причину, по которой у ворот собрались люди. На столике выставили трофеи, найденные после вчерашней стычки, с окровавленной стрелой в качестве главного экспоната. Снова проделки профессора — кроме него никто не додумался бы создать подобную экспозицию. Вот сломанные стрелы, которые Норманн по наитию сбил в полете, вот еще одна со смятым наконечником, она ударилась в топор. Чуть в сторонке развешаны кольчуги, три со следами ударов топора и четвертая с вырванным из бока куском, рядом на земле — трофейные луки и мечи.