Черный князь

На первый взгляд на поляне безмятежно отдыхали охотники. Увы, лежащие на земле армейские винтовки и направленный на портал грозный пулемет полностью исключали идиллию мирного пикника.

— Эту штуковину вчера сбросили с самолета? — указав на пулемет, спросил Норманн.

— Остряк! Ставь машину рядом с Иосифом, и пошли разбираться, — раздраженно ответила Нина Михайловна.

Только сейчас Норманн заметил посреди поляны две непонятные хреновины, более похожие на детские машинки, и не удержался от вопроса:

— Что это?

— Вот это ты нам и расскажешь, — нервно сказала хранительница портала. — Ночью пытались к нам прорваться!

На первой гусеничной крохотульке ясно виднелась надпись: «МЧС России», что подбросило до небес настроение Норманна, и он радостно воскликнул:

— Это наша!

— Ваша, ваша. Расшифруй аббревиатуру «МЧС», — продолжая нервничать, сказала Нина Михайловна.

— Машина предназначена для обследования труднодоступных и опасных мест, а за пультом мог сидеть кто угодно, от военного разведчика до физика-ядерщика, — ответил Норманн.

— Нам только этого не хватало! — утирая выступивший на лбу пот, зло прокомментировала хранительница портала. — «Schifffahrtspolizei» [21]можешь не переводить, только поясни, какая взаимосвязь второго агрегата с германскими реками?

— Почему только с реками? — вспомнив яхт-клуб Гамбурга, удивился Норманн. — У немецкой водной полиции очень широкие полномочия, на службу принимают только людей с высшим инженерным образованием.

Испугалась дамочка, ох как испугалась! Интересно, что же они скрывают и чего боятся? По уму, любой спецотряд запросто разложит здесь по полочкам все и всех, да проку ноль. Из четырнадцатого века информацию в будущее не передать, разве что в виде легенд. Норманн внимательно осмотрел сначала русскую машинку — год выпуска две тысячи двенадцатый, изготовитель ПО «Импульс». На немецкой красовались марка «Henkel» и год выпуска две тысячи восьмой. Имелся-таки шанс вернуться домой!

Прощание с итальянцами получилось долгим и тягостным, каждый понимал, что они расстаются навсегда и будущее у них совершенно неопределенное. Норманн сел на вкопанный столбик с непонятной цифровой маркировкой и угрюмо наблюдал за переходом товарищей. Неуверенно потоптавшись, маленькая группа бесследно растаяла в струящемся мареве. Выждав для очистки совести примерно час, он сел в машину и вернулся в домик попаданцев. Настала пора и самому отправляться в разведку. Собственно, брать с собой было нечего, в качестве оружия прихватил Рунов кол, закинул в карман несколько серебряных монеток — и в путь.

Первый шаг ох какой тяжелый! Преодолевая страх, он зажмурил глаза и внутренне напрягся, сравнивая себя с безумцем, решившим прыгнуть с крутого обрыва в неведомый омут. Шаг, еще шаг — он ощутил неприятное прикосновение, словно некое безмозглое существо начало суетливо его ощупывать. Последний шаг привел в ночную темноту — сыро, холодно и непонятно, благоразумие потребовало, чтобы он вернулся обратно. Вторая попытка привела в лес, который в равной степени мог оказаться как европейским, так и американским. Норманн немного побродил по округе, стараясь не выпускать портал из вида, и вернулся. Последующие переходы совершал все увереннее и увереннее, но места выхода его совершенно не устраивали. Один раз чуть не угодил в болото, причем на него прыгнула невесть откуда взявшаяся змея. Спасибо посоху, серебряный клинышек точно угодил в открытую пасть. Отбросив извивающуюся гадину, Норманн решил завершить первый день поисков и отправился обратно.

Последующие три дня ничего нового не дали, если не считать того, что пришлось отказаться от посоха. Дело в том, что Рунов кол значительно утяжелился, но главную неприятность принесло насыщение его статическим электричеством. Причиной, вероятнее всего, стали внутренние серебряные стержни. Хрустальное навершие окуталось сиреневым ореолом, а рубиновые глаза медведя засверкали злобными искорками. Во-первых, человек с подобной хреновиной в руках запомнится каждому встречному-поперечному. Во-вторых, жутковатого незнакомца может с испуга прибить местный охотник. Норманн уже подумывал о прекращении утомительных и безрезультатных поисков, когда неожиданно нарвался на приключение.