Черный князь

— Один удар в гонг объявляет начало, — громко и внятно произнес Нил, — два удара обозначают перерыв, при частых ударах схватка должна быть немедленно прекращена!

Топор и щит против двух мечей, если иметь в виду полутораметровую длину традиционного топора мурманов, преимущество на стороне Эрика. Как и следовало ожидать, он стремительно рванулся вперед, одновременно нанося рубящий удар сверху вниз. Парня подвело положение ног, которые выдали следующее движение, продолжением атаки должен был стать поворот корпуса влево. Подобное действие гарантированно вырвет из рук противника любое средство защиты, будь то щит или меч. Норманн принял удар в завитушки гарды правой рапиры, не противодействуя инерции, опустил руку и слегка повернул кисть. Эрик привычно рванулся влево, но топорище предательски вывернулось из руки, и оружие упало к ногам князя.

— Поднимай! Продолжим! — приказал Норманн.

Обескураженный юноша подхватил топор и снова ринулся в атаку с явным желанием нанести поперечный рубящий удар. И снова его выдали ноги, обычная стойка предполагала только приседание. Князь решительно шагнул вперед, одновременно опираясь на левую рапиру, словно на трость, правая рапира пошла с уколом вперед. Действуя по отработанной схеме, Эрик глубоко присел, что в обычном варианте перерубало врагу ноги. Здесь же топор спружинил о неожиданное препятствие, а грудь юноши уперлась в рапиру. Норманн лишь слегка надавил на рукоять и опрокинул Эрика на спину.

— Вставай! Хватит валяться! — снова приказал князь.

На этот раз Норманн сам пошел в атаку, не давая юноше ни малейшего шанса на какое-либо сопротивление. Серии китайских ложных ударов заканчивались неожиданными уколами в грудь, в бок или в живот. Затем следовала трансформация в классическую дуэльную стойку с разящими уколами с, казалось бы, безопасной дистанции. Мастер-класс завершился показательной поркой из серий рубящих ударов с одновременным перемещением за спину противника. Эрик Стенссон не выдержал и трех минут откровенного избиения, бросив на пол оружие и щит, он развел руки в стороны.

Норманн не обольщался своими суперпупернавыками «великого» мечника. На него в первую очередь работали семьсот лет общего развития цивилизации. Здесь не только разложенная по полочкам анатомия с просчитанными вариантами движения человека. Спортсмены двадцать первого века в азарте борьбы могли порвать себе мышцы или сухожилия, что в четырнадцатом веке находилось далеко за гранью возможного. В заурядном спортзале любой парень мог выполнить серию приседаний со стокилограммовой штангой на плечах. Здесь, в Медвежьем замке, лишь несколько человек способны были сделать подобное упражнение.

— Извини, князь, за мою горячность, — понуро повинился Эрик.

— Не переживай! — Норманн дружески похлопал юношу по плечу. — Я не зря говорил о ратном труде, умение владеть оружием приобретается через пот.

Выборгский воевода понравился своей открытостью и способностью признавать собственные ошибки. Каждый может указать вину соседа, да не всякий готов сказать о собственных промашках. Переход Выборга под флаг Карельского княжества подтолкнул к мысли о строительстве крепости на острове Роченсальм. В данный момент там находилось небольшое поселение с деревянными причалами, которые использовались корабелами для отдыха или отстоя в период штормов. Фактически ничейная территория, но оба постоялых двора с небольшой промысловой факторией принадлежали новгородцам. Еще до начала Северной войны Петр I использовал этот факт как юридическое основание для возведения на острове форта «Слава». Несколько позже на соседних островах построили еще два форта — «Елизавета» и «Екатерина». Со временем небольшой укрепленный район вырос в крепость и город с названием Орел. [49]После войны с Наполеоном оборонительные сооружения разоружили и вычеркнули из реестра крепостей. Названия фортов передали Адмиралтейству для кораблей военно-морского флота. Не откладывая дело в долгий ящик, Норманн пригласил Эрика в личный кабинет и без предисловий спросил:

— Ты знаешь остров Роченсальм?

С открытым ртом разглядывая шикарное убранство комнаты, Эрик Стенссон замешкался с ответом, а спохватившись, повинился:

— Прости, князь, в жизни не приходилось видеть подобного великолепия! — Затем тяжело вздохнул и спросил: — Кто из этих ублюдков купил прекрасную рабыню?