Черный код

— Я не знаю, — она покачала головой, — не слышала весь разговор. Только звук удара. И слова. О том, что он никому не позволит узнать, что его сын — сумасшедший. Слабый наследник — преимущество для конкурентов. Поэтому если Максим будет продолжать делать то, что он делает, отец его убьет.

Дарья, наконец, убрала руку от моего лица и по-детски сложила обе ладони под своей щекой.

— А что такого Максим сделал? — удивилась я.

— Я не знаю! Он мне не говорил! Никому не говорил о том, что там произошло! Но видимо, больше так не делал. Раз отец его больше не трогал. И никогда не приходил сюда за мной.

— Максим его боялся?

Зрачки у Дарьи расширились, а потом на лице стала расцветать недоверчивая улыбка. Словно сестра Макса не могла поверить, что я спрашиваю это всерьез.

— Мы все его боялись. И не только мы. Лютого боялись вообще все. На то он и Лютый.

Как ни странно, но теперь я начала понимать, почему Макс не стал говорить отцу про ловушку Татарина, в которую тот и попался. И этот факт даже перестал меня шокировать. Господи, да я бы сама от такого отца мечтала избавиться всеми правдами и неправдами, как бы жестоко это ни прозвучало!

— Теперь понятно, почему вы с Максимом так держались друг за друга, — пробормотала я.

Дарья, которая отвела взгляд куда-то в сторону, снова вскинула на меня глаза.

— Мы были счастливы. Вместе. Долгое время. Он ни с кем не был так счастлив, как со мной. И с Варькой не был. Правильно сегодня на суде сказали. Не был он счастлив. И она мне не нравилась, — ее лицо исказилось гримасой презрения, — вечно ходила по дому, как королева. Как будто она тут хозяйка. Как будто знает Максима лучше, чем я. Никто его не знает лучше! Никто!

Я поймала себя на мысли, что напрягаюсь каждый раз, как речь заходит о покойной жене Макса. Что-то в их истории не давало покоя, но я никак не могла разобраться в своих ощущениях.

— Варька запрещала Максиму утешать меня, говорила, что он слишком нянькается со мной, — с ненавистью в голосе рассказывала Дарья. — Вечно таким противным голосом визжала под ним! На весь дом было слышно! У меня дети просыпались от ее воя. Как будто специально хотела мне показать, что каждую ночь он ее трахает. Что ему некогда думать обо мне теперь!

Я прикрыла глаза, стараясь не представлять себе, как Макс занимается любовью с женой, заставляя ее кричать так, как доводил до криков и меня. Это было слишком больно. К счастью, Дарья ничего не заметила.

— Однажды я прокралась и подглядывала за ними, — прошептала она и слегка покраснела, — муж всегда упрекал, что я с ним холодна, а мне не верилось, что кто-то может по-настоящему так визжать и не притворяться, если целые дни проводит в ссорах.

— Думаю, она не притворялась… — пробормотала я и поморщилась.

Теплая ладошка Дарьи легла на мою щеку.

— Нет, она не притворялась, Анита, — вкрадчиво произнесла сестра Макса. — Мой брат — очень красивый мужчина, и он умеет сделать женщине приятно. Ты, наверно, тоже об этом думала? Ты хотела бы получить его себе?

Разговор так резко повернул в новое русло, что я растерялась, а на губах Дарьи заиграла многозначительная улыбка.

— Хотела бы, — протянула она, — я видела, как ты сегодня на него смотрела. И как он смотрел на тебя. Ты хочешь моего брата, а он — хочет тебя. Возможно, ты даже его любишь. А он — любит тебя. Есть еще один нюанс, который говорит в вашу пользу.

Дарья придвинулась ко мне, запустила пальцы в волосы и приблизила свое лицо к моему. Аромат ее духов окутал меня с головой, и я резко задохнулась. В тот момент сестра Макса выглядела ни капли не пьяной, не растерянной и не нервной, какой я привыкла ее видеть. Рядом со мной лежала женщина, которая прекрасно понимала, что делает.

— Какой нюанс? — решилась спросить я, совершенно загипнотизированная такой переменой.

Дарья облизнула губы.

— Ты мне тоже нравишься. Ты не такая, как другие. Ты меня понимаешь. И Максима понимаешь тоже. Ты смотришь на него не так, как все они. Без страха. Без раболепия. Но со страстью. Я рассказала тебе столько про него, но это тебя не отвратило. Мы с тобой могли бы быть сестрами. Я бы хотела, чтобы у меня была такая сестра, как ты. А у Максима — такая жена, как ты. Мы бы жили втроем долго и счастливо. Все, что тебе нужно — просто вернуть его нам. Верни его.

Прежде, чем я успела опомниться, мягкие губы Дарьи прижались к моим губам, ее грудь соприкоснулась с моей, а ноги оплели мои бедра. Все мои органы чувств запротестовали, потому что я привыкла ощущать в подобной обстановке мужскую угловатость и твердость, а не женскую податливость и плавность линий. К горлу подкатил тошнотворный комок, стоило почувствовать не напористый поцелуй, а нежное касание, не жесткую щетину над верхней губой, а ухоженную гладкую кожу.