Черный код

Его член упирается в меня снизу, очень твердый и большой. Мгновение — и я оказываюсь на спине, а Макс снимает с меня трусики. Стоя на коленях, спускает с бедер свою одежду. Едва успеваю раздвинуть ноги, как он оказывается во мне. Дыхание резко покидает легкие — это слишком глубоко. Я извиваюсь от боли и наслаждения, выгибаюсь на полу, стонами умоляю дать еще больше. Макс кладет ладонь мне на шею жестом собственника, сжимает пальцы, наклоняется и целует в щеку. Нежно, ласково, в то время, как рука надежно фиксирует на месте, а бедра начинают быстро и яростно двигаться, сталкивая меня в пропасть этим непередаваемым контрастом ощущений. В глазах темнеет. Кажется, я кусаю губы. Кажется, кричу его имя.

Неожиданно Макс отпускает меня и приподнимается на вытянутых руках. Его взгляд беспорядочно блуждает по моему телу от лица вниз к соединению наших бедер и обратно. Рот приоткрыт, в глазах... вожделение? Удивление? Любовь? Я замираю от этой мысли.

Невольно начинаю улыбаться. Боже, какой у него взгляд! Как он смотрит на меня в минуты страсти! Заметив реакцию, Макс тоже растягивает губы в кривоватой улыбке. Он подхватывает мои ноги, заставляет прижать колени к груди и двигается уже по-другому, плавно, волнообразно, не приближая, а откладывая наше взаимное удовольствие.

— Чему ты смеешься? — спрашивает в перерывах между толчками.

— Вспомнила, что с первой встречи считала тебя самовлюбленным ублюдком, — отвечаю невпопад.

Макс останавливается.

— А я считал тебя маленькой потерянной девочкой, — говорит он неожиданно серьезным голосом.

— Так и есть, — тихонько признаюсь я. — Я потерялась, а ты меня нашел.

— Ох, Анита… — Макс качает головой, наклоняется и целует меня. Звучно, торопливо, возобновляя движение бедрами. Будто снова хочет закрепить свою власть надо мной.

— Почему ты просто мне все не расскажешь? — бормочу я и отдаюсь его страсти. Обхватываю руками за шею, сама целую волевой подбородок и твердые губы. — Зачем так все усложнять?

Тут же жалею о своих словах. Макс выходит из меня, оставляя после себя невыносимое ощущение пустоты и брошенности. Сверкает глазами, подхватывает меня за талию, вскидывает и переворачивает, заставляя упереться локтями и коленями в пол. Вскрикиваю, потому что вновь чувствую его в себе. Пальцы правой руки Макса больно впиваются в изгиб бедра. Другой рукой он хватает меня за волосы, наматывает их на кулак, тянет на себя, вынуждая запрокинуть голову, изогнуться до боли в позвоночнике.

Перед моими глазами все прыгает. Мелькает прямоугольник окна с угасающими лучами солнца на горных вершинах, он сменяется радужными искрами. Бедра Макса звучно шлепают по моим, темп ускоряется, словно его кто-то подгоняет. Это безумные ощущения. Кажется, мы вдвоем взлетаем все выше, за грань физического желания, за грань сознания как такового. Низкие, мучительно хриплые стоны Макса смешиваются с моими криками.

Я скорее чувствую, чем осознаю, что это — его способ выражать то, что невозможно сказать словами. Он не может справиться с эмоциями, которые переполняют его, и тогда они превращаются в страсть. И это заводит. Потому что такое невозможно изобразить или подделать, а значит, сейчас я вижу его настоящего, отчаянно нуждающегося во мне.

Макс наваливается на меня всем телом так, что даже руки подкашиваются. Я едва не утыкаюсь носом в пол, пока он содрогается.

— Я... не хочу. — слышу над ухом шепот, и от этого звука последняя капля переполняет мою чашу. Откидываю голову, упираюсь затылком в его плечо и кончаю до красных кругов под плотно закрытыми веками.

— Я не хочу... тебя потерять. — шумно выдыхает Макс.

Он целует меня за ухом, бережно помогает опуститься на пол, освобождает от гнета своего тела и пристраивается на боку рядом. Мне хорошо и плохо одновременно. Меня трясет и скручивает от физического и душевного диссонанса.

— Ты что? — в голосе Макса слышится легкая паника, когда он ловит кончиком пальца слезинку на моей щеке.

— Почему ты не доверяешь мне? — кажется, у меня переизбыток впечатлений после секса. Даже зубы стучат. — Сам просишь верить, но в ответ ни слова не говоришь. Как ты можешь меня потерять, если я уже заочно приняла все ужасное, что узнала о тебе?

Макс морщится, как от зубной боли.

— Не надо.

— Но…

— Не надо, я сказал! — в его глазах появляется гнев, и я покорно умолкаю. Подобным тоном он закрыл рот своей сестре, когда та стала кричать на суде, и теперь мне на своей шкуре довелось испытать, каково это.

С раздраженным вздохом Макс поднимается на ноги и отходит, оставляя меня одну. Сворачиваюсь на полу в клубок, подтягиваю колени к груди, закрываю глаза и слушаю его шаги по деревянным доскам. Они то приближаются, то удаляются, потом затихают. Поднимаю голову и вижу, что Макс стоит у окна. Его обнаженная фигура четко выделяется на светлом фоне. Он просто смотрит вдаль, слегка расставив ноги и опустив вдоль тела руки с крепко сжатыми кулаками. Плечи скованы напряжением.