Черный код

Вот он вошел — и моя голова сама собой резко повернулась в его направлении. Наши взгляды встретились... в ушах у меня зашумело. Макс безотрывно смотрел на меня, пока его усаживали на место, пока оглашали начало заседания. Даже когда у него что-то спрашивали, он лишь ненадолго отводил взгляд, чтобы снова вернуться ко мне. На этот раз его глаза не усмехались и не дразнили. «Ты простила?», — безмолвно умоляли они. — «Ты мне веришь? Ты хочешь быть со мной?»

Я понимала, что так нельзя, что это станет заметно кому-то из присутствующих. Мы должны отвернуться и сделать независимый вид. Но я не могла оторвать взгляд первой, не хватало сил, а Макс, видимо, не хотел.

Опомнилась я, лишь когда на место свидетеля вызвали Дарью. Точнее, услышала ее голос, и это вырвало меня из плена наваждения. Сестра Макса смотрела прямо перед собой и ровным тоном произносила будто бы давно заученные ответы на вопросы Вронской. Рассказывала о том, как брат заботился о ней после смерти родителей, каким заботливым и чутким всегда был. Упомянула, что хорошо относился к работникам в своих заведениях, и от них никогда не звучали упреки или недовольство. Она так старательно рисовала положительный портрет, что мазки получались слишком крупными и очень явно бросались в глаза.

Я взглянула на Макса — он морщился, как от зубной боли. Неумелая защита Дарьи действовала ему на нервы.

Все изменилось, когда перед трибуной возник обвинитель. Даша как-то сразу вся сжалась, принялась нервно теребить прядь волос и криво улыбаться, как проштрафившаяся школьница.

— Вы только что описали нам прекрасного человека, — елейным голосом начал Григорович, — абсолютно не склонного к насилию, не чуждого благотворительности и прочих добрых дел. А был ли он счастлив?

Шепотки, до этого раздававшиеся в зале, притихли.

— Что? — неуверенным голосом переспросила Дарья.

— Был ли ваш брат счастлив в браке по вашему мнению?

Я только прикрыла глаза, потому что помнила, как остро Макс реагировал на подобную тему. Откуда только обвинитель узнал, что надо бить по больному? Впрочем, на то он и ест свой кусок хлеба, чтобы владеть такими вещами.

— Д-да, — пожала плечами Дарья.

— А его жена? Вы ведь были знакомы? Она казалась вам счастливой в браке с вашим братом?

В глазах свидетельницы явно появился страх. Нет, леденящий ужас от того, что она не знает правильного ответа. Я-то понимала, что ни о каком счастье там речи не шло, и сжала кулаки, гадая, как выкрутится Дарья.

— Д-да, — наконец, ответила она.

— Знали ли вы, что… — Григорович взял со стола блокнот и заглянул в него, — Варвара... страдала наркотической зависимостью?

Брат и сестра переглянулись.

— Да.

— Знали ли вы, что она нередко прибегала к такой услуге, как «Советы психотерапевта он-лайн», где подписывалась своим настоящим именем и в открытом доступе жаловалась на недуг?

— Нет, — протянула Дарья тоном человека, который уже предчувствует что-то плохое.

Обвинитель сверкнул глазами.

— Знали ли вы, что Варвара подвергалась систематическому насилию со стороны мужа?

У Дарьи отвисла нижняя челюсть.

— Максим не. — залепетала она, но Вронская тут же вмешалась:

— Ваша честь!

— Перефразирую! — рявкнул в ответ Григорович, затем опять обратился к свидетельнице: — Знали ли вы о случае, когда ваш брат вступал в интимную связь с женой, не имея на то ее согласия, а в частности, как она писала в открытом доступе… — он перевернул страницу блокнота, — «…Максим связал меня и сказал, что будет трахать до тех пор, пока не залечу. Я залетела и теперь не знаю, как избавиться от его гаденыша.» Специалист, между прочим, порекомендовал ей обратиться в полицию.

Дарья продолжала стоять с открытым ртом и, кажется, боялась пошевелиться. Григорович положил руки на трибуну, чуть подался вперед и отчеканил:

— Да? Или нет? От вас нужно только одно слово.

— Да. — покраснела Дарья.

Я посмотрела на Макса: он опустил глаза вниз и выглядел безучастным. Меня же разрывало от желания встать и поведать собравшимся, как все происходило на самом деле. Но Вронская сказала правильную вещь: «не навреди». Только из страха оказаться выдворенной, как Дарья в прошлый раз, я осталась сидеть на месте.

— По-вашему, может ли женщина, которая пишет такие вещи, чувствовать себя счастливой рядом с мужем? — многозначительно приподнял бровь обвинитель.

— Ваша честь! — возмутилась Вронская.

— А что такого? — он повернулся к присяжным и развел руками. — Разве ответ на этот вопрос не очевиден?

— Давайте отойдем от области догадок к области фактов, — возразил судья.

Г ригорович покорно склонил голову.

— У меня остался последний вопрос, ваша честь. Дарья, знали ли вы, что жена вашего брата отзывалась о нем самом на том же открытом форуме вот такими словами: «Мой муж — чудовище. Он хочет моей смерти и даже не скрывает этого. Каждый день он повторяет мне, что я умру. И я уже сама в это верю», — обвинитель отбросил блокнот.

— Н-нет, я не знала, — затрясла головой Дарья.