Черный кофе со льдом

— Да не в этом дело. Я всю ночь думал, вспоминал мельчайшие подробности, все, что может иметь какое-то отношение к делу. А он задал мне снова все те же вопросы, что мне задавали вчера, и никаких моих соображений выслушать не захотел. А напоследок сказал: «Говорю откровенно: дело — „висяк“. Нет ни отпечатков, ни орудия убийства, ни явного мотива преступления. Ничего даже не украли. Возможно, кто-то вломился по наводке, но твоя мама его спугнула. Вот он и выстрелил, отморозок чертов. Мы просмотрели дела об ограблениях: в вашем районе ничего аналогичного не было. Значит, наводчика не вычислить. Выводы делай сам». Я сказал, что это, возможно, был киллер. Он усмехнулся: «К простому преподавателю химии киллера подсылать не станут».

— Но в этом, он, пожалуй, прав. Хотя… Все зависит от обстоятельств.

— Вот именно, я хотел ему это объяснить. Но он мне дал понять, что разговор окончен. Дескать, позвонит, если что-нибудь прояснится. В общем, Таня, я хотел вас попросить самой заняться этим делом. Я понимаю, вы берете большие гонорары. Но я продам все ценное, что у меня есть, я уже подсчитал, этого должно хватить.

— А отец что говорит?

— Да что отец… Я разговаривал с ним по телефону, после следователя. Он говорит: милиция сама разберется, не торопись, это все твой юношеский максимализм. Следователь свою работу знает, он профессионал, зачем кто-то будет путаться у него под ногами, раздражать? В общем, я так понял: он не особенно хочет принимать в этом участие. Даже деньгами.

— Вот как… — Почему-то меня это нисколько не удивило.

— Но я с ним еще поговорю, — заволновался Дима. — Пусть даст, по крайней мере, в долг, чтобы я мог сразу заплатить вам хотя бы часть.

Боже, неужели я действительно произвожу впечатление такой стервы?

— Знаешь, Дим, не беспокойся. Ведь я еще до нашего разговора решила, что возьмусь за расследование. И ни о каком гонораре даже не заикайся, понял? А то обижусь!

— Ну что вы, как так можно, я продам вещи…

— Дима! Обижусь!

Лицо Димы просветлело.

— Таня, спасибо вам огромное! А я так боялся, что вы не согласитесь. Мне ведь больше не к кому обратиться. А вам я очень доверяю. И маме вы так понравились. Она в людях никогда не ошибается. Не ошибалась…

— Ты давай держись, парень, не раскисай! Мне понадобится твоя помощь.

— Я сделаю все, что угодно, лишь бы найти убийцу.

— Хорошо. Тогда для начала расскажи мне, что за соображения у тебя возникли этой ночью?

Соображения оказались не лишенными логики, хотя спросила я скорее из вежливости и чтобы как-то подбодрить парня.

— Вы помните расположение наших комнат?

— Более или менее.

— Я напомню: из прихожей вход в гостиную. А из нее направо — моя комната и мамина спальня, а налево библиотека — бывший кабинет отца — и кухня. Стреляли, скорее всего, из прихожей или из самого входа в гостиную. Предположим, убийца сразу увидел маму. Если бы это был обыкновенный грабитель, то он бы просто убежал: зачем вору «мокруха»? Верно? Значит, он пришел с целью убить.

— Логично. Но может быть, все было иначе. Скажем, он уже уходил, а твоя мама проснулась и вышла на шум? Он выстрелил с перепугу.

— Да, но ведь ничего не украли!

— Знаешь, Дима, надо рассматривать все версии. У меня есть кое-какие соображения на этот счет.

Я имела в виду странное ограбление Денисова. Если только оно было не инсценировкой. Но рассказывать об этом я пока не стала. Пояснила так:

— Если это был грабитель, то неординарный. Ему было нужно что-то необычное. Не деньги и не ценности. Что-то, о чем мы с тобой не знаем. А вот наемный убийца, скорее всего, постарался бы инсценировать попытку ограбления. Потому что действительно очень странно выглядит — нанимать киллера для убийства преподавателя. Когда человек не живет публичной жизнью, не занимается политикой, не ворочает большими капиталами — у него не может быть много врагов. А от этого круг подозреваемых сильно сужается.

Дима задумался.

— Пожалуй, вы правы, — через минуту произнес он, — я вообще не представляю, чтобы у мамы были враги.

— А она последнее время ни о чем не беспокоилась, не была встревожена?

— Да нет, я бы заметил. Да и вообще, она обычно обо всех проблемах рассказывала мне. Но какие это были проблемы? Мелкие кафедральные дрязги, задержка зарплаты, кто-нибудь из студентов досаждал. В общем, обычные житейские дела, ничего серьезного.

— А как у них сложились отношения с отцом после развода?

— Ну, они расстались интеллигентно. Отец нам всегда помогал материально. Заходил иногда — на мой день рождения, на ее. Но больше, конечно, мы с ним вдвоем встречались, вне дома.

— Знаешь что, Дима, пожалуй, стоит осмотреть твою квартиру повнимательнее. У нас ведь еще не было времени это сделать. Ты когда собираешься наведаться домой?

— Я обещал отцу, что пообедаю с ним. Нам надо поговорить о похоронах. Может, встретимся ближе к вечеру?