Черный коридор

Эти полчаса нужны были Райну для того, чтобы собраться с мыслями, внутренне подготовиться к ожидавшему его, как он догадался, потрясению. Автоматически убрав бумаги в ящики письменного стола, вернув на место передвинутые посетителями стулья, он встретил Мастерсона приветливой улыбкой.

Заведующий по кадрам развернул на столе свернутую трубочкой таблицу.

— Ничего себе! — взволнованно произнес Райн, с первого взгляда поняв, какая мина заложена в этой бумаге. — Ясно, почему ты не решился обсуждать подобное по телефону.

Мастерсон кивнул и приступил к пояснениям.

— Десять процентов работников фирмы — это касается в основном северных филиалов — преимущественно эмигранты из Австралии и Ирландской Республики. Еще у десяти процентов отцы или матери родились за пределами собственно Англии — в основном в Шотландии, Уэльсе, Ирландии. Три процента сотрудников фирмы — евреи, правда, родившиеся и получившие образование в Англии. И меньше процента имеют негритянскую и азиатскую кровь. Таков расклад.

Как всегда в минуты замешательства, Райн потер кончик носа.

— И что же с этим, черт возьми, прикажете делать? — И, поскольку в ответ Мастерсон лишь пожал плечами, продолжил рассуждать: — Есть несколько путей пустить нас под откос. Первое. Мы не получим налоговых льгот, потому что правительство — как поговаривают — предоставит их фирмам с полностью английским персоналом. Второе. Как только станут известны эти данные, — он ткнул пальцем в график, — мы тут же лишимся каналов реализации. А третье — это жесткие таможенные правила. Как ни крути, положение очень сложное.

Не только сложное: оно практически безвыходное, если только… — Фред не договорил, лишь исподлобья взглянул на Райна. Райн взъерошил волосы.

— Я пришел к тому же выводу, что и ты, Фред. Существует единственный путь, верно?

— Да, — согласился тот. — Если хочешь сохранить фирму…

— Обстоятельства требуют принести кого-то в жертву, чтобы защитить остальных, так ведь? Разумеется, мы не станем экономить на выходном пособии.

— Но имей в виду — это больше четверти всего списочного состава. Целая армия! — воскликнул Мастерсон.

— Ну мы же не выставим всех одновременно — это уж пахнет настоящим скандалом. Мы станем избавляться от них постепенно, благо время пока не поджимает… Да, и еще нужно поговорить с профсоюзными лидерами, — озабоченно добавил Райн. — Правда, мы всегда находили общий язык.

— Прежде всего, следует запастись их гарантиями, — с какой-то натужной деловитостью проговорил Мастерсон.

— Само собой. — Райн внимательно пригляделся к своему заведующему. — Что тебя так обеспокоило, Фредерик? На тебе лица нет.

— Я все время думаю о Пауэлле, — грустно признался Мастерсон. — Уж он-то вылетит отсюда первым.

— Я понимаю, тебе тяжело, потому что ты впервые столкнулся с необходимостью поступиться частью своих идеалов ради общего дела. Рано или поздно, но такое случается с каждым, поскольку это единственная возможность выжить в этом поганом мире. Уверяю тебя, что и наша фирма рухнула бы, даже не встав на ноги, если бы я не крутился, как флюгер, улавливая изменения ветра. А теперь налетел ураган, название которому национализм. И сейчас самой главной идеологией стала примитивная житейская мудрость: «с волками жить — по-волчьи выть». А за Пауэлла не волнуйся — я найду для него подходящее дело, и он даже не поймет, что попал под увольнение.

— Я все прекрасно понимаю, но от этого как-то не становится легче, — проговорил Мастерсон.

— Пауэлл — фанатик, он помешан на игрушках. Ему впору работать в какой-нибудь мастерской по ремонту кукол или стоять за прилавком игрушечного магазина. Вот я и куплю ему этот проклятый магазин! Он будет счастлив, вот увидишь.

И тут впервые Мастерсон улыбнулся.

— Превосходно. Теперь я пойду, ладно? Кажется, обо всем поговорили. Таблицу я оставлю — мало ли какая мысль еще появится. А у меня есть копия.

Райн кивнул и мягко проговорил в удаляющуюся спину:

— Спасибо, Фред. Я понимаю, как тебе далась эта работа.

— Не стоит благодарности — это мой долг, — раздался голос Мастерсона уже с порога.

Оставшись один, Райн почувствовал облегчение; подобно Джозефине, он тоже страдал от постороннего присутствия. И теперь, в уединении тихого кабинета, он принялся изучать оставленный Мастерсоном документ.

Любой ценой он должен опередить события.

Как бы Райн ни относился к Пауэллу, его увольнение больно ударит по фирме. Похоже, что Мастерсону Пауэлл нравился не только за свои деловые качества. Вероятно, его умилял этот так и не повзрослевший ребенок, подумал, усмехнувшись, Райн.

Мысленно перебирая кандидатов на место управляющего, Райн так и не нашел того, кто смог бы — хотя бы вполовину — заменить Пауэлла. Удивительно, как щедро одарила природа одного человека и творческими качествами, и способностями администратора, и человеческим дружелюбием, и огромным трудолюбием при абсолютной непритязательности, и оптимизмом.

Но даже такие качества не могли гарантировать ему рабочего места. Поэтому он был так безгранично благодарен Райну.

Но вряд ли безгранично предан.