Черный корректор

Негр согласно кивнул, и в следующее мгновение я вспотел, всей спиной вдавился в стену веранды и выставил перед собой судорожно зажатый в обеих руках топор. Как сейчас помню: очень хотелось погрузиться в стену, как можно глубже, проломить ее и бежать, бежать… Все дальше и дальше по огороду, полю, реке…

Дяде Олегу повезло чуть меньше, так как он стоял на ногах. Отпрыгивая назад, он сильно ударился плечом о холодильник, а ногой о табуретку. Однако в полете он ухитрился схватить железный лом, выставил его перед собой и приготовился к обороне.

Лицо негра приобрело обычное выражение, и он радостно пояснил:

– Раненый слон!

Дядя Олег отставил лом в сторону и, потирая ушибленное плечо, буркнул:

– Предупреждать надо… Я чуток не… – Он поставил табуретку на ножки и сел. – А вообще-то очень даже хорошо! Только не забудь там встать с колен. Руку, значит, вверх, на лице – раненый слон, и погнали наши городских!

– Кто? – не понял негр.

– Имя свое назовешь! Понял?

– Поняла! – кивнул негр. – А заклинание говорить?

– Какое еще заклинание? – удивленно вытаращил глаза дядя Олег.

– «Стоять на месте! На месте стоять! Иначе рискуешь ничё не понять! Жил-был…» – слово в слово, с выражением, нараспев воспроизвел негр и выжидательно уставился на дядю Олега.

– Видал?! – обратился ко мне дядя Олег. – Во способности! Мух влет взглядом бьет!

– Папа говорила – я способный! – подтвердил негр и несмело спросил: – А хлопать мне будут?

Дядя Олег задумался, и я решил ему подсобить:

– Пусть требует аплодисментов… Оваций…

– Точно! – оживился дядя Олег. – Значит, грана… Аргумент поднимешь вверх и кричи регулярно: «Аплодисменты! Овации!». И кажется, все…

– Аплодисменты… Овации… Аплодисменты… – с какой-то восторженной дрожью в голосе принялся бубнить негр, а потом задал очередной вопрос: – А бумага дадут? И круглую печать!

– Послушай сюда, мой оборзевший, не различимый в темноте друг! – терпеливо пояснил дядя Олег. – Дадут тебе бумагу или не дадут – зависит только от тебя! Ферштейн? Как увидишь, что все тебе хлопают и любят тебя, – требуй свою бумагу! И вообще! Побольше инициативы! Все понял?

Он кивнул, и дядя Олег, не дожидаясь других вопросов, распирающих нутро негра, широко перекрестил пространство перед собой, вмещающее и негра, и напутствовал:

– С Богом!

Негр не подкачал! Не глядя, он нащупал связку соломы на шее, потеребил ее и исчез.

– Интересная солома! – оценил дядя Олег средство передвижения негра и принялся тщательно мыть стакан, из которого имел честь пить наш черный гость.

Мы наконец-то выпили за мой профессиональный праздник, потом – за негров Всея Руси и немного порассуждали на тему, что теперь может находиться в здании бывшего университета имени славного Патриса Лумумбы. Дядя Олег даже успел налить в стаканы еще «по чуть-чуть», и тут вновь явился тот же самый негр! Действовал он по проверенной схеме: вырвал стакан из пальцев оторопевшего Олега, мгновенно выжрал водку и занюхал косточкой, не вынимая ее из носа.

Все в этом мире имеет свой, давно определенный и выверенный предел. Даже дружба народов. Особенно когда дело касается водки. А потому от дяди Олега в данной ситуации можно было ожидать любых, самых жестких санкций. Но он повел себя в высшей степени благородно и дипломатично! Почти добрыми глазами посмотрел прямо в лицо негра и без тени раздражения в голосе спросил:

– Ты че, гудрон в брикете? Совсем оборзел?!

Негр на слова дяди Олега не обратил никакого внимания и всем своим видом показывал, что он может еще и не такое! Несколько ниток бус на его шее оказались разорваны, и бусины весело стучали по полу веранды, разлетаясь по углам. Лиственный пояс, сильно растрепанный, прижимал к животу какие-то остекленные рамки. Сам негр самозабвенно размахивал «аргументом» с обрывком шнурка, пребывал в сильнейшем возбуждении и задорно, как пионер на демонстрации, выкрикивал:

– Слява КПСС! Аплодисменты! Дрюжба! Равенство! Братство! Свобода! Овации!..

– Стоять на месте! Смирна!!! – неожиданно заорал, перекрывая негра, дядя Олег. – Хорош орать, Момо африканское! Ты уже среди своих!

Негр уронил стакан, ловко подбил его ногой прямо в руки дяди Олега и, не в силах совладать с чувствами, тихонько взвыл:

– Шайба-а! – и добавил такое из русского языка… Из таких его глубин…

Какое-то время мы с дядей Олегом провели в созерцании лиц друг друга. На них было ярко написано удивление в смеси с гордостью. Гордостью за то, что в далекой Африке, или где-то там еще дальше, простой негр, пусть даже и очень способный сын вождя, может выражать мысли на той части великого русского языка, которая способна описать любой, даже самый сложный процесс одним коротким словом. Значит, есть еще надежда, что однажды русскоговорящее население Земли по численности превысит количество китайцев!

– Этому тебя тоже папа научила? – обратился я к негру.

Он слегка сжался, посмотрел на нас виновато и прошептал:

– Это я сама…

– Сама?!! – восторженно вскричали мы в унисон.

– Папа говорила… Колдуну политика поясняла… Я в кустах сидела…