Черный корсар

Они редко щадили побежденных, чего, впрочем, не делали и их противники. Жизнь сохраняли лишь лицам высокого звания в надежде получить за них большой выкуп, остальных же бросали за борт. С обеих сторон велась борьба не на жизнь, а на смерть, без всякой пощады.

Однако и у буканиров были свои законы, с которыми они, пожалуй, больше считались, чем их соотечественники. Все члены их вольницы обладали равными правами, и лишь при дележе добычи главари получали большую долю.

После продажи захваченного дележ обычно шел таким образом. Сначала выдавали награду самым смелым и раненым. Так, вознаграждение получали те, кто первым прыгнул на вражеский корабль, кто сорвал флаг противника. Не обделенным оставался и тот, кто, невзирая на опасность, добывал сведения о передвижениях и вооружении испанцев. Потерявший в бою правую руку получал возмещение в шестьсот пиастров, за левую руку платили пятьсот, за ногу — четыреста пиастров. По пиастру в день получали раненые в течение двух месяцев.

На пиратских кораблях царили суровые законы. Оставившему свой пост во время сражения грозила смертная казнь, после восьми вечера, то есть после тушения огней на корабле, было запрещено пить крепкие напитки и вино, на борту не допускались ссоры, пререкания, азартные игры, нельзя было под страхом смерти привести на корабль женщину, даже собственную жену.

Предателей высаживали на необитаемых островах. Так же поступали и с теми, кто во время дележа добычи незаконно присваивал хотя бы и сущую мелочь. Правда, подобные случаи были очень редки, так как корсары отличались, как правило, безупречной честностью.

Завладев множеством кораблей, пираты осмелели и, не встречая больше торговых судов, ибо испанцы прекратили почти все связи между островами, стали пускаться на более рискованные операции.

Глава XVI. НА ТОРТУГЕ

Когда «Молниеносный», пройдя сквозь узкий канал, вошел в гавань, надежно защищавшую ее от любых сюрпризов со стороны испанского флота, веселье на Тортуге было в полном разгаре. Большинство флибустьеров только что вернулось из похода к берегам Гаити и Кубы, где под предводительством Олоннэ и Микеле Баска они захватили богатую добычу.

На берегу возле мола, под навесами и в тени высоких пальм, эти грозные рыцари удачи веселились, проматывая доставшиеся им деньги.

На суше морские волки становились самыми веселыми людьми из всех обитателей Антильских островов и, что самое удивительное, пожалуй, и самыми обходительными, ибо никогда не забывали пригласить на свои пиры несчастных испанцев, лишенных свободы ради щедрого выкупа, а также красивых пленниц, по отношению к которым они вели себя как настоящие рыцари, изощряясь во всевозможных любезностях, дабы отвлечь их от печальной действительности. Мы говорим — печальной, ибо флибустьеры, в случае задержки выкупа, часто прибегали к жестоким напоминаниям, посылая испанским правителям отрубленную голову одного из пленных.

С прибытием корабля флибустьеры прервали игры и танцы и шумно приветствовали возвращение Черного корсара, пользовавшегося среди них не меньшей любовью, чем знаменитый Олоннэ.

Все знали, что он поехал в Маракайбо с намерением вырвать живым или мертвым из рук губернатора своего брата, и, зная о его мужестве, надеялись увидеть вместе с ним и Красного корсара.

Увидав, однако, наполовину приспущенный черный флаг, они разом прекратили шумное веселье и молча собрались на молу, сгорая от нетерпения услышать известия об обоих корсарах и результатах похода.

Синьор ди Рокканера, стоявший на капитанском мостике, сразу понял все. Подозвав в себе Моргана, занимавшегося спуском на воду шлюпок, он сказал ему, показывая на флибустьеров, собравшихся на берегу:

— Передайте им, что Красный корсар с почестями погребен в водах Великого залива, а его брат вернулся назад, чтобы собрать людей для мщения… — Тут он сделал паузу и закончил: — Предупредите Олоннэ, что сегодня вечером я зайду к нему, затем сходите к губернатору и передайте ему привет от меня. Позднее я сам посещу его.

Сказав это, он дождался, когда были убраны паруса и брошены на берег швартовы, затем спустился в кают-компанию, где его ждала молодая фламандка, уже готовая к высадке.

— Синьорина, — сказал он ей, — вас ждет шлюпка, на которой вы поедете на берег.

— Слушаюсь, синьор, — ответила она. — Я пленница и не хочу спорить с вами.

— Нет, синьорина, вы больше не пленница.

— Как? — воскликнула она. — Но за меня не заплачен еще выкуп.

— Деньги уже внесены в судовую кассу.

— Кем же? — спросила в изумлении фламандка. — Я не успела еще предупредить губернатора Маракайбо о том, что нахожусь в плену.

— Это верно, но кое-кто уже позаботился о том, чтобы внести за вас выкуп, — ответил с улыбкой корсар.

— Так, может быть, это вы?

— Если это и так, то что же?.. — спросил корсар, не сводя с нее взгляда.

Помолчав с минуту, молодая фламандка сказала взволнованно:

— Я не ожидала встретиться с благородством на Тортуге, но меня нисколько не удивляет, что этим благородным человеком оказался Черный корсар.

— Почему же, синьорина?