Черный корсар

По ту сторону мыса, вдоль берега, плыла шхуна, на бизань-мачте которой развевался огромный испанский штандарт, а на грот-мачте — длинная лента, принадлежность военных судов. При виде мощного флота флибустьеров судно заметалось, словно ища убежища.

С помощью своих восьми кораблей Олоннэ легко мог заставить его сдаться или потопить огнем бортовых пушек, но гордые корсары вели себя с благородством, отнюдь не свойственным простым грабителям.

Нападать на врага, имея превосходство на своей стороне, казалось им трусостью, недостойной людей сильных, каковыми они справедливо себя считали.

Олоннэ дал знак Черному корсару лечь, подобно другим, в дрейф и смело двинулся навстречу испанской шхуне, предлагая ей сдаться или принять бой. Одновременно он приказал матросам на носу предупредить неприятеля, что, независимо от исхода сражения, эскадра не двинется с места.

Не имея никакой возможности победить в неравной схватке и считая себя обреченным на гибель, испанское судно не стало тем не менее дожидаться вторичного приглашения к сдаче и вместо ответа разрядило во вражеский корабль все восемь пушек с левого борта, а капитан приказал прибить флаг гвоздями к мачте, дав таким образом понять, что он не намерен сдаваться без боя.

Обе стороны были настроены решительно. На испанском корабле было шестнадцать пушек, но лишь шестьдесят человек экипажа, у Олоннэ — столько же орудий, но вдвое больше людей, среди которых много буканиров, славившихся меткой стрельбой из своих аркебуз, моментально решавших исход любого сражения.

Эскадра, послушная приказу своего отважного предводителя, легла в дрейф. Матросы высыпали на палубу, чтобы принять участие в сражении в качестве простых зрителей, однако они были уверены, что испанский корабль долго не продержится, так как перевес был на стороне корсаров.

Испанцы дрались не щадя сил. Их пушки яростно грохотали, стараясь то ядрами, то картечью сбить мачты и повредить оснастку пиратского судна, пытавшегося взять их на абордаж. Убедившись в численном превосходстве врага, испанцы лавировали, чтобы избежать бортового удара со стороны противника или возможного соприкосновения с ним, и все время поворачивались к нему носом.

Разъяренный упорным сопротивлением врага и желая как можно скорее покончить с ним, Олоннэ безуспешно пытался сблизиться с испанским кораблем, но под конец вынужден был уйти в сторону, чтобы не подставлять своих людей под картечь.

Перестрелка между обоими кораблями, повредившая множество парусов и оснастки, продолжалась три долгих часа, и тем не менее огромный испанский штандарт все еще развевался на прежнем месте. Шесть раз флибустьеры ходили на абордаж и шесть раз испанцы отбрасывали их назад, но на седьмой корсары ворвались на вражеский корабль, и отважным защитникам корабля пришлось сдаться.

— Эта победа, воспринятая как счастливое напутствие, была встречена шумными криками флибустьеров, тем более что во время сражения «Молниеносный», войдя в небольшой заливчик, обнаружил еще одно испанское судно, вооруженное восемью пушками, и после краткой перестрелки заставил его сдаться.

Осмотрев захваченные корабли, флибустьеры увидели, что на большом находится богатый груз: ценные товары и слитки серебра, а на малом — порох и ружья, предназначавшиеся для испанского гарнизона на Гаити.

Высадив на берег экипаж обоих кораблей, чтобы не возиться с пленными, и устранив повреждения на мачтах, эскадра к концу дня снова двинулась в путь и взяла курс на Ямайку.

Обогнав миль на пять остальные корабли, «Молниеносный» вновь пошел впереди всех, поскольку, как мы уже говорили, ему было поручено вести эскадру к Маракайбо.

Черному корсару не терпелось поскорее разведать путь, ибо он опасался, что какой-нибудь из испанских кораблей заметит, куда направляется его мощная эскадра, и уведомит губернатора Маракайбо или адмирала Толедо.

Потому он почти не покидал капитанского мостика, где спал ночью на бамбуковом лежаке, завернувшись в плащ.

Через три дня после захвата двух вражеских шхун «Молниеносный» обнаружил у берегов Ямайки тот самый линейный корабль, что совсем недавно ему пришлось брать на абордаж неподалеку от Маракайбо, оставленный из-за урагана у берегов этого острова.

Он по-прежнему шел без грот-мачты, но моряки укрепили переднюю и заднюю мачты и, поставив запасные паруса, обнаруженные на борту, спешили добраться до Тортуги, дабы не угодить в лапы испанцам.

Расспросив о здоровье раненых, оставленных на испанской шхуне, Черный корсар взял курс на юг, торопясь поскорее добраться до Маракайбо.

Переход через Карибское море обошелся без происшествий: на всем пути море оставалось спокойным, и в ночь на четырнадцатый день с момента выхода эскадры с Тортуги корсар заметил мыс Парагуану, обозначенный небольшим маяком, предупреждавшим мореплавателей о входе в малый залив.