Черный Корсар

— Я ценю твою верность родине, — похвалил его Черный корсар. — Когда мы настигнем Ван Гульда, я отпущу тебя защищать Гибралтар, если хочешь.

— Спасибо, кабальеро; в таком случае, я к вашим услугам.

— А теперь в путь, иначе нам Ван Гульда не догнать.

Собрав оружие и остатки провианта, флибустьеры снова двинулись вперед по прогалине вдоль болота.

Из-за отсутствия тени в мелколесье было очень жарко, но флибустьеры, привыкшие к высоким температурам Мексиканского залива и Карибского моря, не очень страдали от жары. Они даже беспрестанно курили. Пот катился с них так обильно, что через несколько шагов из одежды можно было выжимать воду.

К тому же солнце, отражавшееся в стоячей воде, беспощадно слепило глаза, а тлетворные миазмы, дымкой поднимавшиеся над трясиной, не давали путникам дышать.

К счастью, к четырем часам пополудни саванна кончилась. От нее отходила лишь узкая полоса, бутылочным горлом проникавшая в лесную чащу.

Флибустьеры и каталонец, изо всех сил превозмогавшие усталость, собрались было войти в лес, как вдруг африканец, шедший последним, увидел что-то красное на поверхности зеленоватого болотца, вклинившегося в саванну.

— Птица? — спросил Кармо.

— А мне сдается, испанский берет, — сказал каталонец. — Видите, на нем даже есть пучок черных перьев.

— Кому понадобилось закинуть его в болото? — изумился корсар.

— Боюсь, что дело не так просто, синьор, — промолвил каталонец. — Если я не ошибаюсь, под этой грязью скорее всего находится хозяин берета, нечаянно угодивший ногой в трясину.

— Пойдем посмотрим.

Отклонившись в сторону, флибустьеры направились к грязевому кратеру радиусом в триста — четыреста метров, казавшемуся продолжением высыхавшего болота, и увидели, что посреди действительно лежит один из тех пестрых беретов с пером, которые так любят носить испанцы.

Он находился в центре грязевой воронки, а рядом торчали пять небольших колышков, при виде которых все невольно вздрогнули.

— Да ведь это пальцы! — воскликнули разом Кармо и Ван Штиллер.

— Я же вам говорил, кабальеро, что хозяин берета, должно быть, недалеко, — сказал печально каталонец.

— Кто же этот несчастный?.. — спросил корсар.

— Один из спутников губернатора, — ответил каталонец. — Эту шапочку я видел на голове у Хуана Барреса.

— Значит, здесь проходил Ван Гульд?

— Печальный факт подтверждает это, синьор.

— Бедняга, наверное, оступился?

— Возможно, синьор.

— Какой ужасный конец!..

— Хуже не бывает. Провалиться живым в топкую вонючую грязь, должно быть, страшно жутко, синьор…

— Бог с ними, с мертвецами, подумаем лучше о живых, — сказал корсар, направляясь к лесу. — По крайней мере мы теперь знаем, что напали на след беглецов.

Он собирался было поторопить своих спутников, но его остановил необычный протяжный свист, донесшийся из чащи.

— Что бы это значило? — спросил он, оборачиваясь к каталонцу.

— Не знаю, — ответил тот, с беспокойством вглядываясь в заросли гигантских деревьев.

— Не птица ли это кричит?

— В жизни не слыхал ничего подобного, синьор.

— А ты, Моко? — спросил корсар, обращаясь к африканцу.

— И я в первый раз слышу, капитан.

— Может, это сигнал?

— Боюсь, что да, — ответил каталонец.

— Уж не всполошились ли наши знакомые?..

— Гм… — промолвил испанец, покачивая головой.

— Думаешь, что нет?

— Нет, синьор. Боюсь, не с индейцами$7

— С независимыми или союзниками испанцев? — спросил корсар, нахмурив брови.

— Скорей всего с теми, которых науськал на нас губернатор.

— Значит, он знает, что за ним идет погоня?

— Наверное, догадывается.

— Гм… Если это индейцы, то мы постараемся как-нибудь от них отделаться.

— В джунглях они опаснее белых, синьор. Избежать их засад не легко.

— Постараемся не попасть им в лапы. Зарядите аркебузы и держите их наготове. Губернатор, видимо, знает, что мы идем за ним по пятам, и поэтому неважно, услышит он выстрелы или нет.

— Итак, дамы и господа, познакомьтесь с индейцами здешних мест, — пошутил Кармо. — Вряд ли они хуже или лучше других.

— Будьте осторожней, кабальеро, — предупредил каталонец. — Индейцы Венесуэлы — храбрые воины.

Глава XXV Сюрпризы девственного леса

С тысячью предосторожностей путники углубились в лес. Вокруг высились самые разнообразные пальмы: винная пальма, дерево-канделябр, называемое так из-за причудливо расположенных листьев, кари, или колючая пальма, сквозь заросли которой почти невозможно пробраться, гигантские мири́ты с веерообразными листьями, идущими на строительство индейских хижин.

Опасаясь засады, флибустьеры шли очень медленно, напрягая слух и вглядываясь в любой куст, за которым могли прятаться индейцы.

Таинственный сигнал больше не повторялся, однако все говорило о том, что здесь недавно побывали люди. Исчезли птицы, а вместе с ними обезьяны, несомненно испуганные нашествием извечных врагов, устраивающих на них грозные облавы, чтобы полакомиться обезьяньим и птичьим мясом.

Повсюду к тому же попадались сломанные ветви, оборванные листья, свежесрубленные лианы, из которых сочились еще капли сока.