Черный Корсар

Кармо и каталонец отправились на поиски дичи. Заметив, что возле болота попадаются лишь птицы, которых не возьмешь голыми руками, они решили попытать счастья на опушке леса, надеясь изловить пуду — крохотного оленя или пекари, родственника диких кабанов. Наказав товарищам развести огонь, они быстрым шагом отправились в лес, зная, что корсар, сгоравший от нетерпения как можно скорее нагнать Ван Гульда и его спутников, не позволит им расположиться здесь надолго.

За четверть часа они прочесали густые заросли пушечного дерева и мукумуку, но, ничего не найдя, остановились на опушке леса под сенью причудливых пальм, колючих кактусов, высоких гелинтусов и прекрасных огненных шалфеев, клонившихся под грузом цветов дивного карминного цвета.

Каталонец остановился и напряг слух, стараясь уловить малейший шорох, который навел бы их на след какой-нибудь живности, но под зелеными сводами леса царила полная тишина.

— Боюсь, что нам придется довольствоваться своими запасами, — сказал он, качая головой. — Может быть, мы находимся во владениях ягуара и всякое зверье давно отсюда ноги унесло.

— Хоть бы дикую кошку раздобыть!

— Ну, их тут хватает, особенно крупных!

— Попадись нам ягуар, мы бы его прикончили.

— Кстати, мясо его не так уж плохо, особенно с красной капустой, — заметил каталонец.

— Так за чем же дело стало?

— Чу!.. — воскликнул каталонец, внезапно вытягивая голову. — Я вижу кое-что получше.

— Уж не оленя ли ты заприметил, сердечный друг?..

— Взгляните туда: видите, там кружится большая птица?..

Подняв глаза, Кармо действительно увидел огромную черную птицу, летавшую над деревьями.

— Так вот что за олень вам приглянулся!

— Эта птица называется гуль-гуль. Смотрите-ка, там еще одна, а чуть поодаль — целая стая.

— Поди подстрели их, — сказал насмешливо Кармо. — Какое нам дело до твоих гуль-гулей!

— Я вовсе не собираюсь их убивать, но разве вы не знаете, что они показывают, где пасется отличная дичь.

— Какая же?

— Пекари, похожие на наших кабанов.

— Акула тебя подери!.. Кто бы сейчас отказался от отбивной! Объясни мне, однако, друг сердечный, какое отношение имеют твои гуль-гули к этим животным.

— Эти птицы обладают острейшим зрением и, заметив издалека пекари, слетаются к ним, чтоб полакомиться…

— Его мясом?

— Нет, что вы! Червями и насекомыми, которых эти животные вырывают рылом из почвы в поисках вкусных корешков и луковиц, до которых они охочи.

— Понятно. Итак, последуем за птицами, пока они не исчезли из виду, и будем наготове. Гм… А если нас услышат испанцы?

— Тогда пусть корсар остается без ужина.

— Ты говоришь как по-писаному, дружище. По мне, так пусть лучше нас услышат, чем шататься по лесу на голодное брюхо.

— Тихо!..

— Что, кабаны?

— Не знаю, но кто-то движется к нам. Слышите, как шуршат листья?

— Слышу.

— Подождем и будем готовы открыть огонь.

Глава XXIV. ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ КАРМО

Шагах в сорока от обоих охотников, поспешивших спрятаться за ствол толстой симарубы, слышался шелест листвы от чьих-то осторожных шагов.

Время от времени там и сям похрустывали ветки, словно приближавшийся колебался, идти ли ему прямо или нет, и тем не менее он неуклонно приближался к охотникам.

Внезапно Кармо увидал, как из кустов на лужайку вылезло какое-то животное полуметровой длины с темно-бурой шерстью, с белой полосой вдоль спины и довольно пушистым хвостом.

Кармо не знал, к какому виду отнести его и съедобно ли оно, но, видя, что до него не более тридцати шагов, он не удержался и выстрелил.

Зверь упал, но тотчас же вскочил на ноги с быстротой, свидетельствовавшей о том, что он ранен легко, и молниеносно скрылся в кустах.

— Акула тебя подери! — вскричал, флибустьер. — Я, кажется, промазал! Но от меня он не уйдет…

Не слушая каталонца, кричавшего ему вдогонку: «Поберегите свой нос!» — Кармо бросился вслед за раненым животным.

Зверь бежал изо всех сил, стремясь поскорей добраться до норы. Размахивая абордажной саблей, Кармо преследовал его по пятам, надеясь отсечь ему голову.

— Ах ты разбойник! — кричал он. — Да убеги ты к самому дьяволу, все равно тебе нет спасенья!

Бедный зверь не останавливался, но заметно терял силы. Следы крови, оставленные на траве и листьях, свидетельствовали, что пуля флибустьера попала в цель.

Изнемогая от погони и потери крови, зверь наконец забился под дерево. Полагая, что дело кончено, Кармо бросился к нему, но тут был встречен струей такой отвратительной жидкости, что повалился наземь, — задыхаясь от вони.

— Пропади все пропадом! — закричал он. — На что нужна такая падаль! От нее сдохнут океанские акулы!..

Он так расчихался, что не мог больше произнести ни слова.

Каталонец тем временем бросился ему на помощь. Прибежав к месту происшествия, он остановился шагах в десяти и заткнул нос обеими руками.

— Каррамба! — воскликнул он. — Я же просил вас, кабальеро, остаться. Теперь вы будете благоухать целую неделю. К вам невозможно подойти.

— Эй, дружище! — сказал Кармо. — Что со мной происходит? Меня шатает, как от порядочной качки.

— Бегите и проветритесь.

— Боюсь, что я сдохну. Что случилось?