Черный крест-4. Эд. Все главы вместе.(СИ)

На экране мелькают улицы Ирландских городов и селений- и везде одно и то же - толпы какой-то молодежи вступают в бой с нашими солдатами, кучкующимися в основном за бронетехникой, лениво и редко постреливающими в сторону разбушевавшихся пацанов. У каждого солдата при себе сумка с противогазом. В картинке, передаваемой из Дублина- высоко в небе на заднем плане пролетал разведывательный вертолет.

Как не вовремя! Эдуард думает, что пора паковаться в обратный путь на работу.

14. Эд спускается вниз в большом изнутри металлическом лифте слегка рифленый металл, зеркала, лифт настолько большой, что в нем по бокам расположили ряд откидных мягких лавочек малинового цвета. Все же это приглушенное, таинственное освещение лифта и то, что пока Эдуард едет сверху вниз- не так как обычно- в лифт почему-то никто не заходит- снова заставляет его чувствовать что-то, что он уже пережил этими несколькими "буйными" ночами в своей новой flat. Эду кажется, что рядом присутствует что-то чужое и злое, настроенное против Эда и желающее его гибели.

Выйдя на улицу, Эдуард видит, что пока он спускался в лифте, погода сильно испортилась. Над городом нависли черные низкие тучи, и выйдя из подъезда, Эдуард поворачивает к двери ведущей в подземный гараж.

По пути в это самое пресловутое Бибирево Эда снова захлестнули воспоминания- "кризис метро" произошедший в Москве в то время, как Эдуард учился в училище- тогда курсантов массово снимали с занятий и отправляли в подземку- регулировать движение пассажиропотоков, следить за порядком и за тем, как люди заполняют вагоны. Матерясь, сцепившись локоть в локоть курсанты живыми цепями давили на людские массы, затрамбовывая народ в вагоны, очень часть приходилось применять ноги- Эдуард никогда не забудет как упершись сапогом в чью-то ну очень большую жопу, пропихивая последнего человека внутрь, сам чуть ли не уехал с тем же вагоном, когда двери зажали солдатский сапог Эда. Выручили товарищи. А Эдуард не на шутку испугался. Первым вырвавшись из живой цепи к дверям рванулся Саша Рекуданов.

Затем, по вечерам когда в вагонах становилось более- менее свободно - то есть не в час пик, курсанты по трое- четверо проходили по вагонам составов, резиновыми дубинами убеждая слишком широко раздвигающих ноги мужчин не занимать более одного места. Часто возникали потасовки, иногда приходилось вступать в неравный бой. Еще некоторые "недовоспитанные" подростки, разъезжавшие группами часто провоцировали своим поведением курсантов к "принятию мер" и по- началу с такими было очень трудно. Были даже курсанты, которые надолго после драк с такими попадали в больницы, но все изменилось с тем, как курсантам выдали резиновые дубинки с электрошоком - обладая таким мощным оружием курсанты даже будучи численно в меньшинстве всегда оказывались победителями- стоящими гордо посреди навалов тел, скрюченных и корчащихся а так же испускающих пену как при падучей.

Затем... Затем поезда стали ходить гораздо чаще, построили более вместительные вагоны с разделением мест таким образом, что широко ноги раздвинуть стало просто невозможно и все пошло по старому.

Но эти героические три месяца не забудет ни один курсант. Парням разрешили пробовать командирские способности на населении и они, обрадованные, отрывались по полной. К примеру Тарасенко очень любил дежурить у эскалатора- подгонять народ и убеждать всех становиться по двое на одной ступеньке без интервалов. Тарасенко вопил, что

-Вы свиньи! Куда прете, быдло? Быстрее, быстрее, трясите своими задницами, недоумки!

Когда же кто-то пытался возразить ему, что он, дескать ведет себя недостойно, Тарасенко начинал орудовать своей дубиной.

15. Бибирево... припарковавшись специально на удалении от дома родителей Алексея Эдуард решил пройтись. Тихое и мирное сейчас Бибирево, райончик на севере столицы, который на сегодня настолько тих и мил, занимает по преступности предпоследнее место в Москве, так что даже исключен- и уже давно, из графика обязательного военного патрулирования, впервые предстал перед Эдом совсем не таким, как сейчас. Это ныне здесь вокруг больших и очень старых многоэтажных домов пристроились садики и даже огородики жильцов за милыми и незамысловатыми заборчиками, украшенными горшками с цветами, заборчиками, плетение которых часто- часто перекрываются вывесками первоэтажных небольших открытых кафешечек со столами на улице. Нет! раньше это был совсем иной район, и для того. чтобы он стал тихим и абсолютно неагрессивным курсантам Эдуардового училища, как и ему самому, в свое время пришлось очень постараться.