Черный крестоносец

Мы потолковали малость на эту тему: как трудно нам пришлось, потом я дал выход своему любопытству:

- Вам, верно, пришлось немало попотеть, обзаводясь рабочей силой.

- Овчинка стоит выделки, - ответил вместо Хьюэлла Визерспун. - С индийцами чертовски трудно. Необщительны, подозрительны, угрюмы.

Фиджийцы посимпатичней, но чуть только им предложишь поработать, падают в обморок. Аналогичная ситуация с теми белыми, каких удается раздобыть: это, как правило, шаромыжники, бродяги, бездельники. Иное дело китайцы.

- Изо всех, с кем мне доводилось знаться, - лучшие работники, подтвердил Хьюэлл. Каким-то непонятным образом ему удавалось разговаривать, не раскрывая рта. - Прокладывать дороги или туннели - в этом они мастаки. Западных американских железных дорог не было б, кабы не они.

Я ограничился какой-то более-менее уместной репликой. Осмотрелся.

Визерспун резко среагировал:

- Чего вы ищете, Бентолл?

- Ясное дело: высматриваю раритеты. - И далее с преувеличенным энтузиазмом:

- Интересно ведь увидеть глазами свидетеля, как их извлекают прямо из недр.

- Боюсь, сегодня вы ничего не увидите, - прогудел Хьюэлл. - Счастье, ежели хоть что разок за неделю попадется. Верно, профессор?

- Притом большое счастье! - согласился Визерспун. - Нуладно, Хьюэлл, не будем отвлекать вас. Просто хотел показать Бентоллу, чем мы здесь дышим. Значит, за ужином повидаемся.

Визерспун взял обратный курс: по лабиринтам шахты, через тернии темных переходов к ослепительному солнечному сиянию, а там - вниз, к дому. Он болтал без устали, но я его болыпе не слушал, поскольку увидел и услышал все, что хотел увидеть и услышать. Едва мы вошли в дом, он, сославшись на срочные дела, удалился, а я направился к Мэри. Она сидела на кровати с книгой в руках, подобрав под себя ноги, и выглядела вполне безмятежно.

- По-моему, ты собиралась поспать, - заметил я.

- Я сказала, что не собираюсь двигаться. Большая разница. - Она вновь вальяжно откинулась на свои подушки. - Теплый денек, прохладный ветер ласкает пальмы, и все это на фоне пенистого прибоя, синей лагуны и белого влажного песка. Чудесно, правда ведь?

- Понятно. А что ты там читаешь?

- Книжку про Фиджи. Очень интересная. - Она сделала жест, приобщающий к нашей теме груду книг на столике рядом с ней. - Здесь много чего о Фиджи, а также по археологии. Томми-китайчонок притащил их сюда. Тебе тоже стоило бы почитать.

- Потом. А как ты себя чувствуешь?

- Долго ты додумывался до этого вопроса. Я насупился, двинул затылком куда-то туда, себе за спину, изображая кивок. Она мгновенно среагировала.

- Прости, милый! - импульсивный возглас, превосходно исполненный. - Я не должна была так говорить... Я чувствую себя намного лучше. Это чистая правда. Это так же верно, как и то, что вчера лил дождь. Хорошо прогулялся? - Банальности, но банальности, великолепно разыгранные, - на том же уровне, что и возглас.

Я чуть было не приступил к рассказу о своей приятной прогулке, как вдруг послышался робкий стук в дверь, откашливание, и в комнату вошел Визерспун. По моим расчетам, за дверью он провел не менее трех минут. За спиной у него нарисовались фигуры Джона и Джеймса, парней с Фиджи.

- Добрый вечер, миссис Бентолл, добрый вечер. Как себя чувствуете?

Лучше, разумеется, лучше! Вы на самом деле выглядите лучше. - Он перевел взгляд на книги и тотчас нахмурился:

- Откуда они, миссис Бентолл?

- Надеюсь, я не совершила ничего предосудительного, профессор Визерспун, - обеспокоенно произнесла она. - Я попросила Томми дать что-нибудь почитать. Он и притащил все это. Не успела я взяться за первую книжку, как...

- Это редчайшее, ценнейшее издание, - сообщил он раздраженно. Наиредчайшее, наиредчайшее. Из фонда персональной библиотеки, откуда книги не выдаются. Так уж заведено у нас, археологов. Томми не вправе был... Но не расстраивайтесь, не расстраивайтесь. У меня прекрасный набор романов, отличная коллекция детективов, что вам заблагорассудится.

- Он заулыбался, великодушно позабыв об инциденте. - Я пришел, чтоб довести до вашего сведения приятную новость. Вы с мужем будете жить одни все оставшееся время. Джон и Джеймс за день очистят помещение от лишних вещей.

- Что вы, профессор! - Мэри потянулась к профессорской руке. - Как приятно! Вы так добры! Поистине ваша доброта беспредельна!

- Не стоит благодарности, моя дорогая, не стоит благодарности! - Он стал гладить руку и увлекся этим занятием куда больше, чем следовало, раз в десять больше, чем следовало. - Просто я подумал, что уединение в гостевом доме придется вам по душе. - Все это произносилось с каким-то повторяющимся периодически прищуром полузакрытых глаз, который я сначала приписал приступу колита, и зря: подмигивание, оказывается, имело жуликовато-иронический подтекст. - Смею утверждать, вы состоите в браке не очень долго. А теперь скажите, миссис Бентолл, позволит вам здоровье разделить нашу трапезу?

Реагировала она с чуткостью поистине кошачьей и с такой же быстротой.

Она мгновенно уловила мое "нет": я совершенно незаметно повел бровью, а ведь она и не смотрела в мою сторону.