Черный квадрат

- Но книгу - взял,- не стал слушать его оправданий Анциферов,- нечего в кошки-мышки играть.- И Рэм Викторович вновь угадал в его глазах то же презрение, что и при давнишней их встрече у Большого театра. Однако Анциферов совершенно неожиданно перешел на совершенно другое: - А я его, представь, этой ночью как раз еще раз одолеть пытался, не спалось...

- Кого? - не понял Иванов.

- С тем же успехом - об каждое слово спотыкаешься...- Подумал, спросил самого себя: - А может, так и надо, чтобы не всякому по зубам?..- Опять кивнул на книгу в руках Иванова: - А вдруг тебе этот самый роман и впрямь не понравится?

- Да не в этом же дело, как вы не понимаете?! А в том, кем он для меня всю жизнь был, а теперь я, выходит...

- Не в этом, очень даже понимаю,- прервал его Анциферов. Надолго замолчал, внимательно, будто в первый раз ее увидел, глядя на свою искалеченную руку.Знаешь, за что я сидел? В двух шагах отсюда.- И, мотнув головою, будто не хотел вспоминать, да не мог не помнить, продолжил ровно, даже равнодушно: - А бумажка, которую требовалось подписать, была про моего лучшего друга, он комбриг был, кавалерией командовал.- Отвлекся на минуту: - Кавалерия - против их танков, против "тигров", представляешь, как мы успешно готовились к войне?! - Вернулся к своей мысли: - Короче говоря, от меня требовалось всего ничего подмахнуть свою фамилию... Ему - вышка, да и

мне бы, не начнись на счастье война...- Опять взглянул на свою искореженную руку.- Вот в нее-то и совали мне перо...

- Не подписали...- не спросил, а утвердил как бы в обвинение самому себе Иванов.

- А как война началась,- не услышал его Анциферов,- расстрелять-то и не успели, зато, прежде чем в тыл к немцам кинуть, обратно в тот же кабинет вернули, а того молодчика, который...- Но спохватился, не стал продолжать.Ладно, тебе это неинтересно.- Усмехнулся невесело: - Я потом целую неделю его "Казбек" докуривал, он как раз паек получил недельный, забыл с собой унести...

- А я книгу - взял...- сказал не ему, а себе Рэм Викторович.

Анциферов очнулся от своих воспоминаний, голос его опять стал жестким:

- Я тебе эту байку рассказал не для примера, так, на ум пришла черт знает с чего.- И, глядя в сторону: - К тому же, если тебе роман и на самом деле не покажется...

- Я же сказал - не в этом дело! - почти крикнул Иванов.- Понравится, не понравится... А как бы вы, если б вам доказали, что ваш друг-кавалерист был и вправду враг?!

- Не поверил бы,- твердо сказал Анциферов.- Но я и с самого начала не поверил, сказал "нет", а ты как-никак книгу-то взял, наложил, извини, полные портки... Теперь тебе одно остается...

- Что?..- вдруг обмяк, обессилел Рэм Викторович.- Что?!

- А зарубить себе на носу,- очень спокойно, но и, как послышалось Иванову, брезгливо отозвался Анциферов,- что уже всю жизнь тебе с этим жить. С полными портками,- не осуждая, а лишь констатируя факт, заключил Анциферов.

- Я не согласился! Я же ничего не обещал! - взмолился Иванов.

- Это - раз,- был неумолим Анциферов.- А во-вторых,- недобро усмехнулся,считай, тебе повезло. Пока вы там с товарищем Логвиновым насчет изящных искусств рассуждали,- и опять, как в тот раз, в Берлине, поразил Иванова в устах Анциферова "князь тьмы", так сейчас эти "изящные искусства",- из Швеции пришло сообщение, да на пятом этаже застряло, до четвертого пока не дошло, это у нас дело долгое, пришла шифровка из посольства, что Пастернаку за этот самый роман - гляди, кстати, не потеряй книжку, все экземпляры на строгом учете,Пастернаку за него Нобелевскую премию дали, единогласно. Не за самый роман, конечно, а как раз за то, что его у нас на амбарный замок решили запереть. Чистой воды политика.- И будто сам на то удивляясь: - Куда ни кинь политика!.. Ничего,- как бы успокоил он Рэма Викторовича,- ничего, через годок-другой, глядишь, и нашему кому-нибудь дадут, по закону симметрии, никуда они не денутся. Так что теперь уже не до обсуждения романа, теперь хоть наизнанку вывернуться, но чтобы либо отменили шведы премию, либо он сам от нее отказался, третьего, как говорится, не дано.

- Но мне-то что от этого?! - не мог взять в толк это новое обстоятельство Рэм Викторович.- Мне-то все равно надо что-то делать!

Анциферов, задумавшись, долго молчал, глядя на детей, играющих в песочнице, на осыпающиеся листья старых кленов и вязов, на снующих дерзко у самых его ног голубей и воробьев.

- А ты думал всю жизнь куличики из песка выпекать?..- Переспросил: Тебе-то?.. Теперь твоя записка, или как там ее ни называй, товарищу Логвинову уже ни к чему - поезд ушел, о другом надо позаботиться, уже не внутренний вопрос, международным на весь мир скандалом попахивает, а это уже епархия другого отдела.- Усмехнулся язвительно: - Кое-кому лавры покойного товарища Жданова покоя не дают!..- Взял себя в руки: - Так что, вернее всего, твою записку теперь никто и читать не станет, не до того.

- Но написать-то ее я все равно должен...- не находил Рэм Викторович выхода из тупика.