Черный квадрат. Мои философские размышления здесь на Камчатке. Том 1

И я абсолютно уверен, что и это само великое Время, и все нынешние даже самые большие, и самые сложные проблемы оно то мировое и вечное Время само по себе своей немерянной и неподвластной мне и всем нам силой превратит в мелкие-мелкие зерна, вернее в микроскопические зернышки берегового этого серого тихоокеанского песка и мельчайшего черного песочка, превращая всё на Земле и всех нас со временем в какую-то одну однородную массу, плавающего где-то на глубинах, того особого и еще питательного для всего планктона дендрита, питающего всё живое в Беринговом море и в здешнем Тихом океане. И я уверен, что там, на глубине его, этого безмерного океана при невероятно больших давлениях в тысячи бар, растет и развивается сегодня, как и мысли наши улетят куда-то в этот окружающий всегда меня безмерный, как бы абсолютно черный Космос, растворившись там, в том постоянном излучении миллиардов и миллиардов, и по настоящему счастливых, и не очень, но восприимчивых к добру человеческих наших душ, которые для нас уж никогда не гибнут навсегда. Именно те внеземные души кого мы знали по жизни своей и о ком, может быть, узнали опосля.

И, вот только теперь, и даже сейчас одного и хочу, чтобы обо мне помнили и знали обо мне, страстно хочу, чтобы все мои мысли, чтобы все мои те земные страдания и сегодняшние мои громкие возгласы протеста и даже стенания моего были кем-то, и когда-то, еще хоть разок и прочитаны, кем-то может быть еще и как-то осмысленны, и еще хоть как-то, если это всё же возможно ими поняты, как и понят мною он сам Малевич Казимир Северинович, и весь символизм его теперь невероятно ценной для меня самого его картины «Черный квадрат», которая на каком-то аукционе стоит все четыре тысячи долларов и, свободно висит под бронированным стеклом в Москве, в величественной Третьяковке где-то далеко отсюда от моей сегодняшней Камчатки.

И, говоря о жизни, и о её всей философской насыщенности её, я естественно теперь говорю и об самом нашем разнообразном искусстве, так как нет ничего более вечного, чем оно – это наше искусство, доходящее сегодня до нас из самой глубины веков и даже десятков столетий, и часто так трогающее нашу душу, и даже кардинально, меняя наше восприятие всей современной действительности, при осознанном взгляде на ту или иную картину.

Глава 2.

А вот теперь-то поговорю я еще и об Этьенна Павле Николаевиче (15.08.1962 -29.09.2010 гг.) ведь он такой же народный, а еще здешний и Камчатский, и еще наш Хаилинский, и он такой же самобытный, как и сам здешний корякский самородок и художник коряк, и одновременно нымылан

Кирилл Васильевич Килпалин.

Хаилинская земля необычная, привольная земля, вскормившая не одно поколение знаменитых, свободолюбивых и былинных коряков, чукчей, нымылан, эвенов, лауроветлан.

Хаилинская земля еще тогда в ХVII веке ведь, видавшая историческую экспедицию Крашенинникова С.П., которая открыла для всего человечества тогда давно в 1737 году и сейчас наш Камчатский полуостров, Эта земля, видавшая знаменитых Беринга В., Чирикова П., Крашенинникова С.П., которому самому ведь не так и давно в ушедшем 2011 году исполнилось бы 300 лет со дня его рождения 11 ноября, а самой Второй Камчатской экспедиции, в которой он участвовал (1737-1741) в эти края исполнилось уже более 260 лет.

Хаилинская земля, где живут в основном оленеводы нымыланы, чукчи, эвены, олюторы и даже сами коряки, так как достоверно идентифицировать, кто есть кто сегодня довольно таки трудно, а может даже и невозможно, так как все наши генетические локусы, они имеют свойство как бы прыгать и скакать вдоль нашей хромосомы, а их у нас тех делящихся надвое хромосом аж 23, за что американский исследователь и генетик Барбара Маклинток в 1983 или 1984 году получила под конец своей жизни Нобелевскую премию. А её ту высокую и заслуженную, и одновременно такую престижную премию дают согласно завещанию самого Нобеля только живым ученым и это, вероятно хорошо, что хоть к старости кого-то мы признаем и кого-то мы по заслугам его еще и при жизни, да и почитаем…

И вот как они за эти годы и три столетия наши камчатские гены за все века скакали от поколения к поколению, кто же из нас еще теперь и уразумеет? Да и кто прознает, то божественное таинство рождения самого человека и еще человечешка мыслящего? И, проблема, даже не в самой сложности генетического диагностирования или самого генетического сложного поиска. А проблема, в самой истории этого края и всей истории его освоения всеми нами… И не только, вероятно, за эти три века, когда сюда пришли и Первая, и Вторая Камчатская экспедиции в 1717 и в 1741. Да и не только русские здесь были за всю историю Камчатки… И, понимаю, что не только русская кровушка, славянская кровушка здесь в их камчадальских генах осталась…