Черный лебедь

Переезд Анны помог Пьер-Джорджо освободиться от давно тяготившей его связи с Лучано. Этот вечно безденежный завсегдатай темных компаний к тому же пристрастился к кокаину и становился слишком болтливым. Комотти с трудом выносил вульгарное хвастовство друга, который своей развязной болтовней грозил скомпрометировать его.

Появление Анны ускорило неизбежный разрыв. Несмотря на то, что решение Пьер-Джорджо было твердо, Лучано время от времени давал о себе знать, надоедая телефонными звонками и подкарауливая его. Всякий раз он просил денег и всякий раз клялся, что это в последний раз. Открыто он пока что Комотти не шантажировал, но тот знал, что при случае Лучано способен и на это.

Оставив свою «Ланчу» у бастионов Порта Венеция, неподалеку от первого построенного в Милане небоскреба, Пьер-Джорджо прошел через большие ворота парка к пруду, в котором лениво плавали дикие утки и лебеди. Лучано уже поджидал его там. Пьер-Джорджо приблизился к нему.

– Ты опаздываешь, – капризно произнес Лучано, не оборачиваясь.

– У меня мало времени, – сказал Пьер-Джорджо.

– Ты обращаешься со мной хуже, чем с собакой, – укорил его тот. – А ведь я видел тебя плачущим у моих ног.

– Спектакль окончен, Лучано. И бесполезно пересказывать мне содержание предыдущих сцен. Скажи, что тебе нужно, и покончим с этим.

Последние посетители покидали парк, колокольчик скоро должен был возвестить о его закрытии. Двое мужчин оставались одни в этом уединенном уголке парка.

– Ну вот! – истерически вскинулся Лучано. – Ты продолжаешь унижать меня, словно и не было нашей любви.

Пьер-Джорджо густо покраснел. Лучано еще волновал его, но он не позволил себе поддаться слабости.

– Это прошлогодний снег, – сказал он. – История, которую надо забыть.

– Эта потаскушка так повлияла на тебя, – набросился тот на Анну. – Она сделала тебя пошлым и банальным. Ты стал скучным респектабельным буржуа. Но то, что было между нами, нельзя стереть одним движением руки.

– Говори, что тебе надо, или я ухожу, – пригрозил Комотти, делая нетерпеливый жест.

Лучано тут же изменил тон и стал более агрессивным.

– Ах, так? – произнес он и с наглой улыбкой уставился на Комотти. – Ты мастер на всяческие предосторожности, но это не спасет твою репутацию, решись я заговорить.

Шантаж был очевиден, и Лучано больше не притворялся.

– Делай что хочешь, – с вызовом сказал Пьер-Джорджо. – Мое слово против твоего. Ты не сможешь ничего доказать и ничего больше не получишь от меня. Тебе ясно? А теперь покончим с этим фиглярством. – Он повернулся и собрался уже уходить, но бывший любовник схватил его за руку.

Пьер-Джорджо снова увидел на красивом лице Лучано то чуточку лукавое и в то же время доверчивое выражение, которое когда-то сводило его с ума.

– Ну ладно, старик, зачем ссориться? – примиряюще сказал Лучано. – Ты знаешь, что я люблю тебя и ничего не могу с собой поделать.

– Тогда зачем этот спектакль?

– Очень хотелось увидеть тебя. Хотелось в последний раз немного побыть с тобой. – Он сделался серьезным и сдержанным, каким Комотти никогда его не видел. – Идет война, и я отправляюсь на фронт. Меня призвали. Завтра я уезжаю.

– Вот как, – протянул Пьер-Джорджо, – так, значит, поэтому ты хотел видеть меня?

– А ты что подумал? – пробормотал тот со слезами на глазах. – Я прощаюсь с тобой, старик. Не знаю, увидимся ли когда-нибудь. Я пришлю тебе свой адрес. Ты ведь будешь мне писать, дружище?

– Конечно, – ответил Пьер-Джорджо взволнованно.

Лучано смотрел на него с бесконечной нежностью, и Пьер-Джорджо почувствовал себя виноватым, что так плохо думал о нем. Комотти порывисто обнял его и привлек к себе. Лучано нашел его губы и страстно поцеловал.

В этот момент хриплый голос объявил:

– Вы арестованы за непристойные действия в публичном месте.

И пока отпрянувший Лучано не очень удачно изображал недоумение, двое полицейских в штатском встали по бокам Пьер-Джорджо и схватили его за руки. Его тут же обыскали и нашли в кармане пакетик кокаина, которого там не должно было быть, – Комотти даже не пробовал его ни разу за всю свою жизнь.

– Непристойные действия, – повторил тот же голос, – и незаконное хранение наркотиков. Все это будет внесено в протокол.

Пьер-Джорджо не протестовал, не реагировал на происходящее. Он только взглянул на Лучано, который стоял в стороне с обиженным лицом, и прошептал ему тихо:

– Иуда.

Комотти увели под охраной двух полицейских, а его друг беспрепятственно удалился в другую сторону.

Кабинет адвоката Джузеппе Аризи носил на себе отпечаток старинной солидности: темная массивная мебель, дорогие, но потертые ковры, несколько полотен ломбардской школы на стенах и богатая коллекция курительных трубок в стеклянных футлярах.

Две старательные секретарши стучали на пишущих машинках в приемной, в то время как молодой поверенный говорил по телефону, проклиная вечные помехи на междугородних линиях. Анна сидела на диванчике в углу, перелистывая лежавшие перед ней на круглом столике старые номера «Доменика дель коррьере» и «Трибуна иллюстрата».