Черный лебедь. Тетралогия (ЛП)

Я изумленно смотрела на него. Мы, конечно, не ругались, но подобное отношение с его стороны удивляло. Когда мне было три, Роланд женился на моей матери и вскоре после этого удочерил меня. Родственные узы, связавшие нас, исключили любую вероятность тоски по родному отцу, совершенно незнакомому мне. Мама о нем практически не упоминала. Я знала лишь, что у них случился какой-то головокружительный роман, но в итоге он не захотел довести его до конца — ни ради нее, ни ради меня.

Роланд же готов был сделать абсолютно все, оберегая меня от любого риска — кроме того, который исходил от моей работы. Когда он понял, что я могу передвигаться по мирам и вызывать духов, то принялся обучать меня, и мама его за это возненавидела. Они были самой любящей парой, которую я когда-либо встречала, но решение Роланда едва не привело к разрыву. В конце концов они остались вместе, но мама так и не смогла смириться с моей работой. Как бы то ни было, Роланд видел в шаманстве свой долг, даже судьбу. Я была не из тех киношных идиотов, которые «видят мертвых» и шизеют от этого. Я с легкостью могла проигнорировать свой дар. Но, по мнению Роланда, это было бы кощунством. Игнорировать свое призвание — непозволительная роскошь, особенно в том случае, если оно может помочь людям. Поэтому, наперекор личным чувствам, он пытался обучать меня максимально беспристрастно, как любого другого.

Однако теперь, неизвестно почему, отчим хотел меня отговорить. Странно. Я пришла, чтобы спланировать атаку, но вынуждена была занять оборону.

Я резко сменила тему и сообщила, что керу было известно мое имя. Судя по взгляду Роланда, он явно не желал оставлять тему Жасмин. Тут как раз подъехал мамин автомобиль, и я на время осталась победительницей. Роланд с обеспокоенным видом вздохнул и велел не переживать насчет имени. Иногда это случается. Он тоже как-то раз засветился, и ничего страшного не произошло.

Мама вошла в кухню, и шаманские дела вмиг испарились. Мамино лицо, так похожее на мое даже овалом и высокими скулами, расплылось в столь же теплой улыбке, что и у Роланда. Только мама вечно беспокоилась обо мне, поэтому ее улыбка была немного другой. Иногда я думала, что это связано с моим способом зарабатывать на жизнь. Однако мама тревожилась за меня всегда, с самого раннего детства, как будто я могла исчезнуть в любой момент. Наверное, это просто материнский инстинкт.

Мама положила на стол бумажный пакет и принялась выкладывать покупки.

Похоже, она была в курсе, зачем я здесь, но решила не обращать на это внимания и спросила:

— Останешься на ужин? Мне кажется, ты похудела.

— Ничего она не похудела, — возразил Роланд.

— Она слишком тощая, — пожаловалась мама. — Вот бы мне самой немножечко сбросить лишнее…

Я улыбнулась. Мама выглядела шикарно.

— Тебе нужно больше есть, — продолжала она.

— Признаюсь, что съедаю по три шоколадных батончика в день. Я не ограничиваю себя в калориях.

Я подошла и слегка толкнула ее в плечо.

— Смотри, ты просто воплощение материнства. Крутым профессиональным мамам такими быть не полагается.

Она глянула на меня.

— Я психиатр. Мне положено быть мамкой в квадрате.

В конце концов я осталась на ужин. Тим был классным поваром, но с маминой кормежкой не сравнится ничто. За едой мы говорили об их отпуске, проведенном в Айдахо. Ни о Жасмин, ни о кере речь не заходила.

Когда я наконец вернулась домой, то встретила Тима, собирающегося на выгул в сопровождении стайки хихикающих барышень. Он был в полном псевдо-индейском облачении, с головной повязкой, расшитой бисером, и, до кучи, в жилетке из оленьей кожи.

— Приветствую, сестра Эжени. — Он поднял раскрытую ладонь, словно был героем какого-то вестерна. — Присоединяйся к нам. Мы направляем наши стопы на концерт в Дэвидсон-парк, дабы приобщиться к весенним дарам Великого Духа, покуда рокот священных барабанов течет сквозь наши тела.

— Нет, спасибо. — Я проскользнула мимо него и направилась прямо в свою комнату.

Через мгновение он вошел уже без девушек.

— Да ладно, Эж. Будет круто. У нас есть сумка-холодильник с пивом и все прочее.

— Прости, Тим. Я серьезно не готова сегодня играть роль скво.

— Это уничижительный термин.

— Я в курсе. Весьма уничижительный. Но стадо этих твоих крашеных блондинок другого и не заслуживает. — Я посмотрела на него с явным неодобрением. — И даже не думай кого-нибудь сюда приводить.

— Да-да. Я помню правила. — Он развалился в моем плетеном кресле. — И чем же ты намерена заниматься? Делать покупки по Интернету? Или пазлы складывать?

На самом деле я подумывала и о том и о другом, но признаваться в этом не собиралась.

— Слушай, у меня дела есть.

— Фигня, Эжени. Ты превращаешься в отшельницу. Я почти скучаю по Дину. Он, конечно, придурок, но, по крайней мере, ему удавалось вытащить тебя из дому.