Черный лед

– Здесь все запросы, поступившие к нам за последние десять дней, – пояснил он. – Здешние мексиканцы – чиканос – часто не сообщают в полицию, если кто-нибудь пропадает. Наверное, им мешает своеобразный культурный барьер. Большинство из них просто-напросто не доверяют копам. Если кто-то вдруг исчезнет, они предпочитают думать, что их знакомый или родственник снова подался на юг. К тому же очень многие находятся в Штатах нелегально. Они меньше всего склонны обращаться в полицию.

За пять минут Босх пролистал заявления, но не нашел никого, чьи приметы хотя бы отдаленно напоминали шестьдесят седьмого «Хуана».

– А как насчет телексов, запросов от мексиканской полиции?

– Это совсем иное дело! Они хранятся в другом месте, но я могу взглянуть. Кстати, что именно вы вынюхиваете?

– Я и сам не знаю что. У меня на руках неопознанный труп, и я подозреваю, что он попал сюда из Мехикали. Впрочем, это только предположение.

– Подождите-ка еще, пожалуйста. – Капетильо снова исчез.

Босх опять начал рассматривать афишу, отметив про себя, что, несмотря на близость несущих смерть рогов, лицо матадора не выражает ни страха, ни нерешительности, а только сосредоточенность. Глаза тореро были спокойными и невыразительными, как у акулы.

Капетильо вернулся довольно быстро.

– Ну и нюх у вас, детектив. За последние две недели мы получили из Мехикали три сообщения. Все они касаются людей, похожих на вашего «Хуана», но одно из них, на мой взгляд, подходит больше других. Вам повезло, детектив.

Он протянул Босху лист бумаги и добавил:

– Это поступило вчера из консульства на Ольвера-стрит.

Бумага, которую Гарри держал в руках, оказалась фотокопией телекса, направленного в консульство офицером судебной полиции Мексики Карлосом Агильо. Телекс был написан на английском, и Босх прочел:

«Просьба оказать содействие в поиске информации, касающейся местонахождения гражданина Мексики, поденного рабочего пятидесяти пяти лет по имени Ферналь Гутьерес-Лоса, исчезнувшего в Мехикали 17 декабря сего года.

Приметы: рост 5 футов 8 дюймов, вес – 145 фунтов. Глаза темно-карие, волосы темно-каштановые, с проседью. На правой стороне груди синяя татуировка с изображением призрака – эмблемы рабочего поселка, баррио, известного как Город Погибших Душ.

Все сведения просьба сообщить в Мехикали по телефону 57-20-13 Карлосу Агильо».

Дойдя до конца страницы, Босх перечитал телекс еще раз. Информации в нем было негусто, но этого вполне хватало. Ферналь Гутьерес-Лоса исчез в Мехикали 17 декабря, а на следующий день, ранним-ранним утром, тело неопознанного «Хуана», получившего порядковый номер шестьдесят семь, нашли в Лос-Анджелесе. Для страховки Босх просмотрел и другие два рапорта, принесенные Капетильо, но оба они касались мужчин слишком молодых. Поскольку они не соответствовали по возрасту его «Хуану», Босх отложил эти рапорта и сразу вернулся к первому документу. Особенно заинтересовала его татуировка.

– Думаю, это то, что надо, – сказал он. – Могу я получить копию?

– Конечно. Если хотите, я позвоню в Мехикали. Может, они пришлют отпечатки.

– Нет, пока не надо. Я должен проверить еще несколько деталей, – ответил Босх, желая, чтобы участие Капетильо ограничилось уже оказанной им помощью. – Вот что еще меня интересует, – продолжил Гарри. – Не знаете ли, что такое Город Погибших Душ? О нем упоминается в связи с татуировкой – якобы это его эмблема.

– Я мог бы, пожалуй, объяснить… В данном случае татуировка – эмблема баррио, рабочего поселка, откуда родом Гутьерес-Лоса. Судя по этой татуировке, он жил в Городе Погибших Душ. Очень многие обитатели подобных поселков делают себе татуировки – как бы помечают сами себя. У нас эту функцию выполняют настенные рисунки – граффити. Мексиканская полиция прекрасно разбирается в том, у какого баррио какая эмблема. В Мехикали такие штуки в порядке вещей. Если вы свяжетесь с этим Агильо, он расскажет вам подробнее. Думаю, перешлет вам и фотографии, если понадобится.

Босх молчал, притворяясь, будто перечитывает консульское уведомление. «Город Погибших Душ, – думал он. – Призрак, привидение…» Несколько раз Босх мысленно поворачивал эти слова так и эдак, словно мальчишка, который нашел бейсбольный мяч и вертит его в руках, проверяя, насколько он изношен. Вдруг ему вспомнилась татуировка на руке Мура – ухмыляющийся дьявол с нимбом святого. Может, она тоже относится к какому-нибудь баррио в окрестностях Мехикали?

– Вы говорите, что копы в тех краях изучают местные татуировки?

– Верно. Это один из немногих вопросов, в котором они разбираются более или менее прилично.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду… Вам никогда не приходилось бывать в тех местах по служебной надобности? Это же страна «третьего мира»! Тамошний полицейский… гм-м… аппарат, если его можно так назвать, весьма примитивен, особенно по нашим понятиям. Меня ничуть не удивит, если у них не окажется даже отпечатков пальцев этого человека. Любопытно, как они вообще сподобились прислать запрос в свое консульство. Должно быть, у этого Агильо такой же фантастический нюх, как и у вас.