Черный Легион

– Почти ничего, – ответил Амураэль. – Только наш позор.

Мы шли по посыпанной солью войны земле мира-свалки, уходя по щиколотку в металлолом и сопровождая каждый свой шаг скрежещущим лязгом. Рядом со мной крался Нагваль, который растекался по теням и возникал в других местах, самостоятельно выбирая дорогу среди завалов. Несмотря на всю кошачью грацию демона, металл шевелился и напрягался под его весом.

Когда стоишь на планете внутри Ока, все кажется живым. Сам воздух смешивается с эфирными элементами варпа, что делает психические чувства прискорбно ненадежными. Я ощущал присутствие живых существ неподалеку совсем слабо, без источника. Это было так же бесполезно, как слышать голоса в тумане, совершенно не разбирая направления.

Амураэль шел впереди. Прожектор на его ранце прочесывал развалины, освещая обломки. Вскоре он перестал сканировать окружающее пространство своим ауспиком, совершенно не удивившись неточности получаемых данных. Он сохранял абсолютное спокойствие, уверенно огибая трупы погибших кораблей или проходя сквозь них.

Среди бункеров и пусковых шахт между останков крушений просматривались святилища, но и они были повреждены, опалены зажигательными снарядами, или же обесцвечены и искорежены куда более смертоносным и ядовитым оружием.

Когда мы добрались до вражеского десантно-штурмового корабля, укрытого в тени разбитой машины, я занял ведущую позицию.

– Не стреляйте, – передал я по воксу остальным, – если стрелять не начнут по вам.

Каким предстало наше приближение глазам Тысячи Сынов? Небольшая группа воинов возникла из растерзанной, проржавевшей земли, и ничто не выдавало, каким образом они прибыли. На каждом из нас был иссеченный в боях доспех, украшенный окислившимся золотом. Броня была черной, словно полное затмение изгнало с нее старые цвета и символы принадлежности. Мы не называли себя Черным Легионом. Это название дали те, с кем мы сходились на полях битв. В те далекие дни это было скорее ругательство, чем объединяющий клич. «Черный Легион!», – издевательски вопили они с тем же отвращением, с каким именовали нас сиротами, предателями и отребьем.

Стоящий на земле «Громовой ястреб» навел на нас свои орудия. Вращающиеся пушки застрекотали. Я направился к первому из Тысячи Сынов – воину в ниспадающих одеяниях и с посохом, увенчанным кристаллами – демонстрируя ему пустые ладони.

– Я – Искандар Хайон, – обратился я к предводителю этого скромного воинства.

Его братья подошли ближе. Все они были рубрикаторами и безмолвно несли свое преданное бдение, прижимая болтеры к не дышащей груди.

– Искандар Хайон погиб при Дрол Хейр, – отозвался их господин. Сколько уже раз я слышал эти слова? Даже Леор с Фальком их слышали и верили им до того, как мы отправились на поиски Абаддона.

Утомительно. Так утомительно.

– Я – Искандар Хайон, – повторил я, как делаю всегда после этого заявления.

– Нет, ты – тварь, что носит его лицо.

Тогда я снял шлем, надеясь скорее не убедить его отказаться от своего заблуждения, а вызвать доверие. Стоя с открытым лицом на пыльном ветру, я посмотрел в пространство между одиноким живым колдуном и его пепельными мертвыми стражами. Похоже было, что он один, если не считать его воинов-рабов. Даже следы на бесплодной почве указывали на то, что он прибыл недавно, и в них отсутствовала та мешанина, которую оставили бы своими шагами несколько воинов.

Возле меня вышагивали мои собственные рубрикаторы. Я взял с собой всего четверых. Каждый из них выглядел, словно опаленная дочерна движущаяся статуя из обугленного золота. Кобальтовая окраска давно сгорела, хельтарские шлемы отбрасывали длинные тени в слабом свете двух бледных светил планеты. Позади них Телемахон, Амураэль и отделение его воинов стояли с опущенными болтерами, ожидая итогов моей попытки переговоров. Нефертари молчала и ничего не делала, лишь беззвучно страдала от голода.

– Я вижу рядом с тобой чужую Хайона, – произнес легионер Тысячи Сынов, – но где топор Хайона? Где Гира, его хранитель?

– Твои сомнения не имеют значения, – с улыбкой сказал я. – Я – Искандар Хайон.

Колдун наклонил свой шлем с Т-образным визором.

– Возможно, ты так считаешь. Оставлю тебя при твоем заблуждении. Чего вы хотите здесь, Черные Легионеры? Трофеев?

– Нет, – я указал на разбитый остов. – Ответов.

– Значит, мы ищем одного и того же.

– Быть может и так, – согласился я, – однако это наши владения. А ты, земляк, стоишь на территории моего Легиона.

– Безымянного, безродного Легиона, – произнес колдун. Это обвинение, столь распространенное, уже давно утратило оскорбительность. Несколько воинов Амураэля обменялись по воксу скрежещущими смешками.

– Несомненно, – вновь согласился я. – И если ты уйдешь сейчас, безродные оставят тебя в живых.

Колдун ничего не ответил. Возможно, он знал, что я лгу.

– Ты один здесь? – спросил я.

– Я не обязан говорить тебе правду, предатель.

– Как насчет твоего корабля на орбите? – настаивал я. – Мы не видели в системе ничего.

– Как я уже сказал, я не обязан говорить тебе правду.

Я почувствовал, что снова улыбаюсь, на сей раз – с заметно меньшей теплотой.