Черный Легион

– Не тебе одному снится Конец Империй, – предостерег он. – Не ты один слышишь зов Драх`ниена.

– Нет, – согласился Абаддон, – но кто из нас слышит его громче? Кто слышит отчетливее? Тот, кто его ищет, или же тот, кто гонится за ищущим?

Прежде, чем Даравек успел ответить, Абаддон отвернулся и зашагал к нам, говоря на ходу:

– Если ты так уверен в своей силе, Тагус Даравек, попробуй ее сейчас против моего Черного Легиона. «Мстительный дух» голоден.

Должно было быть что-то еще. Все мы ждали, что последуют еще более резкие слова и обещания расплаты. Подозрения оказались безосновательными, когда в одно и то же мгновение трое воинов Даравека приложили пальцы к бусинкам вокса, а в мое сознание вплыл голос Ашур-Кая:

Сехандур.

Ашур-Кай, – передал я в ответ. Ты помнишь Дрол Хейр?

Конечно помню.

Я встречался с Даравеком? Он меня убил?

Кровь Пантеона, что за глупость?

Даравек утверждал, что…

Не будь нелепым, – прервал меня Ашур-Кай. Я должен поговорить с Эзекилем, но его разум слишком прочно огражден.

Что не так? Объясни.

Напротив нас Даравек переговаривался со своими людьми, и их ауры вдруг стали излучать тревогу.

Перед обоими флотами появляются корабли – неизвестные звездолеты неизвестной принадлежности, которые не движутся в сердце шторма, а просто возникают перед нами.

Люди Даравека обеспокоены, – заметил я. Это не одна из их уловок.

Не представляю, что это может быть. К нам на борт зашли.

К нам… Что?

В этот же миг Даравек направил свой топор на Абаддона:

– Что это за вероломство? Ты нарушил перемирие, Эзекиль.

Абаддон развернулся к сопернику. Его глаза сузились в платиновые щелки:

– Мы ничего не нарушали.

К нам на борт зашли, – беззвучное послание Ашур-Кая было сбивчивым от спешки. Один легионер. Он ничего не объясняет. С каждого корабля флота докладывают об одном и том же феномене – на командных палубах появляется по одному воину. Они не двигаются, не говорят. Просто стоят и наблюдают за нами.

Я потянулся было положить руку Абаддону на плечо, чтобы потянуть его назад, но увидел, что мне нечем его схватить. Рука так и лежала на полу из призрачной кости в нескольких метрах от меня.

– Брат, – произнес я, – мы должны вернуться на «Мстительный дух». Ашур-Кай говорит, что к нам зашли на борт и…

– Ты смеешь? – уже кричал нам Даравек. – Смеешь брать наши корабли на абордаж?

Корабли Даравека тоже взяли на абордаж, – ответил я Ашур-Каю. Он подозревает, что мы нарушили перемирие.

Я посмотрел в пространство между двух противостоящих друг другу групп сбитых с толку бойцов. Они один за другим поворачивались и глядели на другой край пыльного сада с разрушенными статуями, где из эльдарских руин вышел одинокий воин.

Он был мертв. Я сразу так подумал, как если бы увидел разлагающуюся плоть или ощутил гнилостный мускусный запах распада. Моему шестому чувству он представлялся лишенным души – человеком, отсоединенным от жизненной механики. Однако он приближался. На нем был светло-серый доспех цвета облачного неба, чуть тронутого бледно-зеленым, а глазные линзы светились красным изнутри.

Он не был демоном. У демонов нет душ, но они присутствуют в варпе – они сами являются варпом и под моим психическим взглядом складываются в корчащихся, плывущих тварей. Однако не был он и человеком. Люди обладают сияющими душами и пылают в бурной ночи варпа, словно маяки. Кем бы ни был этот воин, он шел по черте, разделяющей смертных и бессмертных. Он сливался с варпом, но не был им порожден. Имматериум пропитывал его, однако не подчинял себе.

Когда он подошел ближе, я увидел, что у него все-таки есть душа, причем оставшаяся его собственной – это было слабое, тусклое и прерывистое свечение.

Во всем этом присутствовала красота. Так менее развитый разум – полагающийся на пять обычных чувств – мог бы увидеть красоту в цвете, которого ему прежде не доводилось встречать. Сущность, которую я никогда не считал возможной, стояла передо мной, приняв форму собрата-легионера.

Я не мог определить, какой Легион или орден породил его. Тип его доспеха был тогда мне незнаком, он не совпадал даже с новыми комплектами брони типа «Аквила», виденными мною на борту корабля Черных Храмовников.

Мы тоже встретили одного из них, – передал я Ашур-Каю.