Черный легион

Поручик испуганно поежился. Он знал о себе то, о чем пока что не догадывался ни Семенов, ни его благодетель — белогвардейский фюрер Родзаевский. Фротов был отличным разведчиком-аналитиком. Он способен был раскрыть любую интригу врага, выдвинуть десятки гипотез, нутром улавливал коварство. Он даже мог оказаться в первом ряду атакующей кавалерийской лавы. Но, оставшись с опасностью один на один, терял силу воли, лишаясь при этом всякого мужества.

Поручик уже давно не скрывал от себя, что не выдержал бы не то что пыток — даже обычного допроса с легким мордобоем. Доходило до того, что в одиночку он опасался показываться на вечерних улицах Харбина. И самообвинения в трусости, самобичевания уже не помогали.

— Что ж ты, мерзавец, скрывал, что на самом деле являешься не рядовым водителем, а офицером контрразведки? — наконец разродился леденящей лютью подполковник Имоти. — От кого ты, вша мерзопакостная, пытался скрывать это? От контрразведки союзников? На деньги, которых все вы, вша белогвардейская, содержитесь здесь?

«В мире нет существа страшнее, чем помесь русского с японцем, — дрогнул Фротов. — Азиатское коварство японцев, умноженное на матерщинное хамство русских, — кто способен выдержать такое?»

— Вы ошибаетесь, господин подполковник, — прерывающимся голосом заметил Фротов. Возмутиться по поводу столь грубого обращения с ним поручик так и не решился. Он прекрасно знал, к каким изысканным методам пытки прибегают в японской контрразведке.

— В чем? — схватился Имоти за бамбуковые подлокотни-ки, которые, казалось, вот-вот выдернет из кресла. — В чем именно я ошибаюсь?!

— В том, что я контрразведчик.

Имоти мельком взглянул на безучастно сидевшего рядом капитана-переводчика, который ему, в совершенстве владеющему русским «полуяпонцу», был абсолютно не нужен. Фротову не было необходимости ломать голову над тем, что мог означать этот взгляд — взгляд подчиненного, испрашивающего разрешения на более суровые способы допроса.

И хотя переводчик и бровью не повел, разрешение было получено. Имоти прокричал что-то по-японски, и произошло то, чего Фротов так опасался. В комнату заскочили двое дюжих японцев, подхватили его под руки, приподняли с кресла, уже на весу подсекли ноги и грохнули ягодицами об пол.

Фротов ощутил, как все внутренности его вдруг охватило жгучее пламя боли, и понял, что еще два-три таких броска, и он станет если не покойником, то инвалидом.

— Остановите их! Остановите! — заорал он во время третьего «вознесения».

— Зачем так громко? — неодобрительно покачал головой капитан-переводчик, начальственным движением руки отсылая экзекуторов за дверь. — Вам известно, кто я такой? — обратился он к Фротову.

— Так точно, господин генерал, — простонал поручик, с трудом садясь в свое кресло.

— От кого вам стало известно это?

— От вашего водителя. Из его беседы с водителем господина Итаки.

— То есть вы владеете японским?

— Немного понимаю. Но говорю с трудом.

— Однако стремитесь постичь?

— Мудрый язык, почему бы и не постичь.

— В таком случае вам представится возможность изучить язык великих самураев, — пообещал генерал, вежливо улыбаясь. — А пока что у вас мало времени. Вы должны своевременно оказаться за рулем атамана Семенова. Поэтому отвечайте очень кратко, а главное — не раздумывая.

— Будет исполнено, — Фротов с удивлением заметил про себя, что теперь генерал Судзуки говорит почти без акцента. Во всяком случае без того, каким он окаймлял свою речь, выступая в роли переводчика полковника Итаки. Поручику приходилось слышать его, когда полковник встречал генерала Семенова во дворе миссии.

— Отныне вы работаете на нашу контрразведку.

— Да, конечно.

— О нашем разговоре генерал Семенов знать не должен.

— Ни в коем случае.

— Нам известно, что вы имеете определенное влияние на генерала Семенова. По крайней мере значительно большее, чем его адъютант полковник Дратов.

— Не скрою.

— Так употребите все свое влияние для того, чтобы девушка, с которой уже второй день развлекается генерал, так и осталась с ним.

— Од-на-ко…

— Мы приставили ее к генералу не столько для того, чтобы иметь своего осведомителя, сколько для его же личной безопасности.

— Простите, господин генерал? — напряженно сморщил лоб Фротов. — Вы сказали: «для безопасности»?

— Не удивляйтесь, Сото неплохо владеет не только русским языком, но и пистолетом, ножом, не говоря уж о целом наборе ядов. Думаю, генералу Семенову, за которым давно охотится советская контрразведка, это может пригодиться. Множество раз. Согласны, поручик?

— Не скрою.

— Тогда можем считать, что мы договорились обо всем том, о чем следовало договориться во время столь краткого знакомства, — по-сатанински улыбнулся Судзуки. — Дальнейшие инструкции будете получать от подполковника Имоти. Надеюсь, вы не в обиде за то недоразумение, которое только что произошло?

— Набросившиеся на меня парни просто не поняли подполковника, — почти простонал Фротов, испуганно посматривая на дверь и ощущая боль во всем позвоночнике.

— О да, ясное дело, не поняли, — подтвердил Имоти.

* * *