Черный Легион (ЛП)

Истина же, как обычно, сера и находится посередине между черным и белым. Мы не называли это крестовым походом. Для нас это была стартовая кампания Долгой Войны, и даже это предполагает степень организованности, которая едва ли могла иметь место. Не существовало единого конфликта, который можно оценивать. Он распался на сотню войн между отдельными флотилиями и группировками, неистово прокладывавшими себе путь через сегментум. Военачальники Девяти Легионов стремились к личной славе; чемпионы проливали кровь, устраивали рейды за рабами и приносили жертвы мириаду имен Пантеона, либо добровольно служа ему, либо же добиваясь расположения.

В ту эпоху Кадия не была миром-крепостью и не обладала укреплениями, которыми могла похвастать в последующие тысячелетия, однако Империум поднялся против нас хоть и не быстро, но неотвратимо, и мы оказались втянуты в затяжную войну, губительную для обеих сторон. Войну возглавили Черные Храмовники и Имперские Кулаки – некоторые из нас и сегодня, спустя девять тысяч лет, носят шрамы, оставленные на плоти, броне и гордыне местью, которую они нам воздали.

Скоро я расскажу об Уралане. Скоро поведаю обо всем, что произошло в Башне Тишины, где Абаддон взял демонический клинок Драх`ниен – оружие лжи и нарушенных обещаний. Чтобы добраться до Уралана, нам потребовались годы сражений, а затем мы пробивали себе дорогу сквозь множество проявлений безумия, поразивших сам шпиль.

Это всего лишь одна из историй Черного Легиона.

Однако, если сейчас мы должны сделать перерыв в нашем допросе, позвольте мне сказать кое-что напоследок. Это даст вам лучшее представление о моем Легионе – о его благородной дикости и мрачных кодексах чести – а также, возможно, позволит понять узника, которого вы видите скованным перед собой. Этим мы поделились со всем человечеством, но подозреваю, даже ваши повелители в Инквизиции могут вообще не знать о том, что это случилось.

Сирока, позвольте мне рассказать вам, как мы на самом деле объявили Долгую Войну.

Это было сделано не злобой пушек «Мстительного духа» и не искаженными воплями в воксе о пылающих кораблях и павших аванпостах. Нет, я говорю о формальном ее объявлении, о котором даже в Девяти Легионах не знает никто, кроме собранного при Абаддоне Эзекариона.

Видите, при всей нашей хваленой злонамеренности, мы все же соблюли формальности. Войну необходимо объявлять.

Эту обязанность возложили на Сигизмунда. Казалось правильным, что именно он донесет наши слова обратно в Империум, до самого Тронного Мира, и вокруг его трупа устроили торжественное собрание.

Один из кораблей Черных Храмовников выступил в роли мавзолея для Сигизмунда. Я входил в число четырех воинов, отнесших его туда – носителей гроба нашего первого врага-имперца. Мы возложили его на один из приготовленных командирских столов.

Абаддон вручил мне клинок Сигизмунда – не Меч Верховных Маршалов, исчезнувший в руках уцелевших Черных Храмовников, а любимый клинок Сигизмунда: пробивший доспех самого Абаддона Черный Меч. Мой повелитель попросил меня вырезать объявление вдоль клинка, и так я и сделал при помощи острия своего ритуального кинжала-джамдхары и прикосновения психического пламени, похожего на ацетиленовое.

Закончив с этим, мы положили остывающий клинок на тело Сигизмунда и сомкнули его руки на эфесе. Никто не пытался скрыть убившую его рану или же замаскировать искореженный керамит или окровавленные лохмотья табарда. Подбородок короля-рыцаря также был омыт кровью – Абаддон стер большую ее часть с бородатого лица старого воина с заботливостью, которая бы поразила любого увидевшего ее имперца.

Абаддон коснулся пореза на своем лице, отметки, оставленной клинком Сигизмунда, которую Абаддону предстояло носить на себе много последующих веков. Этот шрам у него и по сей день – напоминание об одном из самых достойных врагов, с кем нам доводилось сражаться, и о моменте, когда Великий крестовый поход подошел к концу по-настоящему.

Выбранный нами корабль был легким эсминцем «Доблестный обет». Название казалось мне почти что приторным, однако приходилось признать, что оно хотя бы подходило. Мы снабдили его экипажем из сервиторов и приносимых в жертву рабов, а также позаботились, чтобы в базы данных была закачана вся доступная информация о Первой Битве при Кадии – от нашего прорыва из Ока до сокрушения Черных Храмовников, вплоть до нашлемных трансляций ранения Абаддона и смерти Сигизмунда. Мы ничего не стали придерживать, залив все объективные и бессловесные данные вместе с гололитическими записями, дабы «Доблестный обет» доставил их обратно на Терру.