Черный Лев

Ранулф прижал ее к себе.

– Не люби я тебя так сильно, настрадался бы от твоего острого язычка! – прошипел он и тут же насторожился, ощутив, как напряглось ее тело.

– Чем я прогневал тебя? – недоуменно спросил он.

– Ты сказал, что любишь меня, – всхлипнула она. .

– И что же? Я часто это говорил! Почему же ты отстранилась?

– Ты никогда и словом не обмолвился! Он приподнял ее подбородок.

– Снова плачешь? Ничего не понимаю! Дня не проходило, чтобы я не сказал тебе о своей любви.

– Ничего подобного! Амисия это знала, и когда я увидела одно из твоих писем, в котором говорилось, что ты любишь ее…

– Не забывай, я этих писем не писал. Но ты меня обманываешь! Пусть не словами, но поступками я доказывал тебе свою любовь! Каждый раз, когда мы ложимся в постель, я повторяю, что люблю тебя.

– Но ты спал с десятками женщин! – шмыгнула носом Лайонин. – Значит, и их тоже любил?

– Вовсе нет! И с тобой все по-другому, – начал Ранулф, но осекся, не в силах понять, почему она этого не видит.

– Разве я не был добр с тобой?

– Ты добр ко всем женщинам, – пробормотала она, силясь сдержать слезы.

– Ты меня с ума сведешь! Я только сейчас сказал, что люблю тебя!

– Ты ругаешь меня, и это, по-твоему, признание в любви?

– Потому что рядом с тобой я теряю разум. Ну какая еще женщина способна в два счета вывести меня из себя или рассмешить? За какой другой женщиной я поплыву через море? Ради кого еще оденусь сервом и стану рубить дрова?

– Ради первой жены! Изабель, которую ты любил так сильно, что едва не зачах от скорби, когда она умерла!

Пораженный Ранулф на миг потерял дар речи.

– Я знаю, как ты любил ее. Эта любовь светится в твоих глазах, когда я упоминаю ее или ребенка. Вряд ли смогу заменить ее в твоем сердце.

– Не продолжай! – холодно бросил он. – Ты жестоко ошибаешься, если считаешь, будто я питал к этой женщине нечто вроде любви. Я поведаю тебе то, что до сих пор не открывал ни одному человеку, а потом суди сама, что стало причиной моей скорби.

Он рассказал ей историю пылкого юноши и неверной жены столь бесстрастно, словно говорил о ком-то постороннем. Наконец он замолчал, и в комнате воцарилась тишина. Лайонин живо представила себе чувства, так долго хранившиеся под спудом, превратившие счастливого юношу в мрачного мужчину по прозвищу Черный Лев.

– Значит, поэтому ты так зверствовал в нашу брачную ночь, – пробормотала наконец Лайонин.

– Как я мог зверствовать? Я всегда добр и нежен.

– Ты был так жесток, что, если бы не святые обеты, я на утро покинула бы тебя!

– Ты сказала, что ненавидишь меня. Но я тебе не поверил.

– Зато поверил всему, что наговорил Джайлз. Иногда я благодарю Бога за ту валлийскую стрелу, хотя она и оставила уродливый шрам на моем плече.

– Я люблю тебя, Львица. Не пойму, почему ты во мне усомнилась! Я люблю тебя больше, чем себя, своего будущего сына и даже… Тая.

Лайонин затряслась от смеха:

– Теперь я точно знаю, что это правда.

– Я составлю список твоих оскорблений и по достоинству отплачу тебе, когда твой огромный живот не помешает мне взять в руки розгу.

– С нетерпением ожидаю наказания.

Зеленые глаза лукаво сверкнули. Она погладила ступней его бедро, и он затаил дыхание, наслаждаясь ощущением нежной кожи под ладонями, прикосновением рыжего локона, ласкавшего его щеку.

– Ты жестокая особа. А теперь лежи спокойно. До рассвета совсем недалеко, а мне еще нужно успеть объяснить, каким образом мы будем отсюда выбираться.

Он положил ладонь на ее живот и поморщился от резкого толчка:

– По-моему, со времени Круглого стола уже прошло месяцев девять, и малыш вот-вот появится на свет. Ты сможешь путешествовать?

– Я уверена, что до родов еще больше двух недель.

– Слишком скоро. Может, подождать, пока не появится малыш? Твоя Элис присмотрит за тобой.

– А потом леди Маргарет решит переправить меня в другое место или придумает очередную подлость. Нет, пусть мой новорожденный малыш глотнет свежего воздуха! Пока же ему тепло и уютно в моем животе. Элис говорит, что он плавает головой вниз в наполненном жидкостью пузыре.

– Значит, завтра утром отправляемся в путь. К тебе придут мои люди.

– Как ты нашел меня?

– Это было нелегко. Приходилось держать поиски в тайне, поэтому мы распространили слух, что я уехал ко двору: развлекаюсь там, забыл о низкородной жене и не желаю платить выкуп. Я рад, что ты не слышала этой истории, иначе наверняка поверила бы всему.

– Ни за что, – солгала она и так яростно затрясла головой, что заработала подозрительный взгляд мужа.

– Родные, твои и Дейкра, разослали шпионов по всей Ирландии. Никто и не подумал заглянуть сюда. Эта леди Маргарет известна только неукротимой похотью к молодым людям. Кому бы пришло в голову, что она рискнет навлечь на себя мой гнев?

Лайонин поежилась от страха, как всегда, когда Ранулф становился рыцарем, вселявшим ужас во врагов.

– Но что побудило тебя заглянуть в этот замок?

– Сэнневилл увидел твой львиный пояс.

– Как?! Ведь мальчик, которому я его отдала… Они нашли его и повесили.