Чёрный менестрель (СИ)

— Кончайте базар, — влез в разговор подошедший Голушко и попросил:

— Ребел, отойди в сторонку.

Дождавшись, когда семикустник отойдёт, Голушко спросил:

— Вы знаете о других ходах из города?

— Другие ходы из города скорее всего есть, — мрачно ответил Пахат, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Кламлета, — но где они выходят и куда они конкретно ведут, мы не знаем.

— Что с нами будет? — жалобно прервал тишину, которая установилась после ответа первого верховного жреца, второй верховный жрец.

— Сколько здесь? — спросил Голушко, указав рукой на сундуки.

— Сто пятьдесят тысяч, — проблеял второй верховный жрец.

— Шкелов? — уточнила Хиир.

— Нет, золотых, — ответил Кламлет.

Повисла пауза. Степан нервно набил свою трубку, достал из кармана лупу, под удивлёнными взглядами жрецов и Ребела сфокусировал луч солнца на табаке, подождал, пока тот задымится, и затянулся ароматным дымом лучшего табака из Суитсу. Затем Голушко убрал в карман лупу и начал нервно ходить по оврагу, потягивая трубку. Наконец Степан докурил, выбил из трубки пепел, убрал её в карман и произнёс:

— Жадность фраера сгубила, а я не фраер. Ребята, берём сундуки и валим отсюда.

— А эти? — спросила Хиир, кивнув на жрецов.

— А что эти? — пожав плечами, ответил Голушко, — эти меня не интересуют, свяжите их, что ли...

***

— Господин сагам, прикажете открывать? — прокричал самар, командующий двумя десятками воинов, охраняющих ворота.

— Открывайте! — велел Поиис и, поморщившись от скрежета железа, спросил:

— А где стража с офицером?

— Наш сагам на соседних воротах стоит, а стража ворот сбежала, — ответил самар, вынимая из ножен меч.

— Щитоносцы – вперёд! — приказал Поиис, когда ворота открылись, выхватил клинок и рванулся вслед за своими солдатами.

Выскочившие из ворот тапийские воины увидели засеку, за которой в неком подобии боевого порядка стояли сотни две бойцов вольных рот.  При этом засека, точнее, две засеки вопреки всем правилам воинского искусства не перегораживали дорогу, а шли параллельно ей и служили своеобразными направляющими для выбирающихся из города.

— Стой! Перестроиться клином! Прикрыться щитами! — нервно отдавал команды Поиис, разглядывая из-за спин своих подчинённых позицию противника.

Вольники выстроились в два рассредоточенных трёхшеренговых строя справа и слева за засеками, которые отделяли дорогу от поля. Ближе к городской стене уступом стояли одношеренговые строи по две дюжины лучников в каждом.

Тем временем за спиной Поииса послышался грохот сапог. Сагам обернулся. Лучники, выбежавшие из ворот, начали строиться в боевой порядок за спинами щитоносцев, не дожидаясь команды. Когда стрелки заняли боевое построение, Поиис проорал:

— Шагом! Вперёд, марш!

Тапийские войны медленно двинулись по дороге от ворот. Впереди шли щитоносцы, их строй представлял нечто среднее между «свиньёй» и «черепахой», так что они защищались от стрелков вольников не только впереди, но и прикрываясь щитами сверху. За ними шли лучники, на ходу готовясь к стрельбе.

Обтекая с двух сторон Поииса, так и оставшегося стоять перед раскрытым проходом в город, из ворот выдвинулись четыре колонны тапийских воинов. Две внутренние колонны составляли пикинёры, а внешние – щитоносцы. Они присоединялись к клину с таким расчётом, чтобы каждого солдата с пикой прикрывал солдат со щитом.

Первый залп вольники и тапийские лучники произвели одновременно, причём с одинаковым результатом – никто не был ни убит, ни ранен. Собственно на этом залповая стрельба и закончилось – лучники с обеих сторон начали стрелять по готовности. Уже через полминуты тапийские воины, шедшие в первых рядах, стали походить на ёжиков из-за воткнувшихся в их щиты стрел. К огромному сожалению вольников на таком расстоянии щиты не пробивали даже бронебойные стрелы, так что обстрел пока существенных результатов не давал.

В свою очередь тапийские лучники были вынуждены стрелять практически наугад навесом из-за щитов, так что первый их залп лег с недолетом, а затем стрелы перелетали через вольных лучников и падали среди стоявших вдоль засек бойцов, не причиняя им особого вреда

— Дядечка, а чего они разбегаются-то? — спросил убелённого сединами ветерана безусый новобранец, шедший в первой шеренге щитоносцев.

— Жить хотят, вот и разбегаются, — флегматично ответил ветеран, глядя как вольники драпанули в разные стороны из-за спин своих лучников, — щитов-то у них нет, а ты свой держи, как на тренировке, а то...

Договорить ветеран не успел – в его щит воткнулись сразу две стрелы, а в только что вскинутый щит новобранца – четыре.

Ощутив за собой пустоту, лучники вольников почувствовали себя неуютно. Конечно, засека – это надёжная защита от врага, но всё равно не дело лучников сходится с противником в рукопашной. Поэтому лучники, находящиеся за правой засекой, разделились на два отряда, и пока одни меняли позицию, другие прикрывали их отход. Лучники же за левой засекой отступали все вместе, и лишь пару раз остановились, чтобы дать довольно жидкий залп после чего сразу бросались бежать.