Черный мятеж

«Стыдилась она! – часто раздраженно думал отец. – А для кого я все это делаю, для кого я вынужден иметь отношения со всякой швалью, которой при других обстоятельствах я бы и руки не подал? Все ведь для нее…»

Краевский, стоя у окна, искоса смотрел на Сытина, который резко переменился в лице.

Борис Сытин всегда был известен своим партнерам как человек волевой, холодный и безжалостный. Да таким он, собственно говоря, и являлся. В этом Сытин мог смело признаться себе самому. В самые трудные моменты, когда другие, бывало, ударялись в панику, он становился еще собраннее, жестче, хитрее. За это его и ценили. Только благодаря таким чертам характера он построил свою карьеру. Но сейчас отец бессильно сидел, уставившись в записку единственного для него дорогого человека, и не знал, что предпринять. Голова отяжелела, мысли путались.

– Фрукты и вино, сэр! – За приоткрытой дверью, которую не запер за собой хозяин, показался слуга.

Однако хозяин, казалось, не слышал ничего. Краевский, понимая состояние Сытина, распорядился сам:

– Поставь на стол и закрой за собой дверь!

Борис еще некоторое время продолжал о чем-то вполголоса рассуждать сам с собой. Блондин, налив себе вина, уселся в кресло напротив хозяина и громко сказал:

– Не хочу вмешиваться не в свое дело, Борис, но сейчас надо решать ситуацию, медлить нельзя. Я думаю так: твоя дочь наверняка сама не позвонит ни военному коменданту города, ни министру внутренних дел, ни Онигминде! Надо что-то делать, слышишь!

Сытин встрепенулся от этих слов и, также налив себе в бокал густого как кровь вина, дрожащим голосом сказал:

– Она моя дочь, и я сделаю все ради того, чтобы ее вернуть!

– О чем я и говорю, – поддержал его Краевский. – Надо браться за поиски. И чем быстрее, тем лучше.

Выпив залпом вино, Сытин как будто взбодрился. Посидев еще с полминуты, он решительно хлопнул себя по коленям и вскочил с места.

– Так, пора! – сказал он сам себе.

Они быстро спустились вниз. Сытин хотел отыскать садовника. В его имении был дворик с небольшим, но красивым и ухоженным садом. Там, среди декоративных деревьев и роскошных цветов, его дочь любила проводить свободное время. Там же, кстати, находился запасной выход, через который она могла уйти незамеченной. В таком случае видеть ее мог только один человек. Садовник – высокий статный мулат, мускулистый молодой человек с внешностью стриптизера – всего лишь пожал плечами на вопросы хозяина. Тот распалялся все больше:

– Мне нужны подробности, когда и в чем она вышла, что у нее было в руках? Почему ты не остановил ее? Почему не спросил, куда она направилась? Короче, так: все, что здесь происходило и во всех подробностях. Я слушаю.

Мулат развел руками:

– Она быстрым шагом вышла из дому пару часов назад. Направилась к черному выходу и села там в какую-то машину. Я слышал, как хлопнула дверь и звук отъезжающего авто. Ну и все… Но куда она отправилась, этого я не знаю. В чем она вышла – не обратил внимания. Мне бы и в голову не пришло следить за вашей дочерью, сэр! Тем более, указывать вашей дочери! Свои обязанности я знаю хорошо, а следить и указывать – это вы уж сами. Извините меня, сэр, если что не так!

Мулат всем своим видом показывал, что действительно с него взятки гладки. Да и в самом деле, в чем его было обвинять? Он ведь не охранник, приставленный к девушке.

Сытин раздраженно махнул рукой. Вернувшись наверх в комнату и не обращая внимания на Краевского, он стал звонить всем, кому только можно, начиная с начальника местной полиции и заканчивая полевыми командирами повстанцев. С кем бы он ни разговаривал, из его уст звучала просьба:

– Я прошу вас найти мою дочь! Постарайтесь любыми способами вернуть ее!

По поводу вознаграждения Сытин тоже не скупился в своих обещаниях.

Он всем отослал по Интернету и мультимедийным сообщениям на мобильные телефоны фотографии своей дочери. Собеседники пообещали сделать все возможное, и хозяин виллы немного успокоился.

Краевский все это время терпеливо ожидал, когда босс примет все возможные меры в поисках дочери. Его интересовало, когда Борис наконец-то покажет ему то, чем же расплатились повстанцы за оружие. Поставив всех в известность и немного придя в себя, владелец особняка наконец-то подошел к сейфу. Он открыл его, набрав код. Наполнил доверху бокал вином и уже с обычной жесткостью, тихим голосом сказал:

– Смотри, вот это тот самый первый транш. Оплата Онигминде за полученное оружие.

Глубоко вдохнув и не выдыхая, он с блеском в глазах наблюдал за реакцией компаньона. Краевский, не скрывая нетерпения, быстро подошел к сейфу. Взглянув на содержимое, он непонимающе уставился на Бориса, подняв брови. Владелец, не удовлетворенный его странной реакцией, посмотрел туда сам. То, что представилось его взору, заставило его на мгновение потерять дар речи. Сейф был девственно пуст. Сытин остолбенел.