Черный мотылек

Критики назвали «Белую паутину» триллером. Одна газета поручила рецензию отделу детективов; в другой роман обозвали «повестью об убийстве с потугами на Достоевского». «Ивнинг Стандард» злорадствовала — Джеральд Кэндлесс не способен больше придумывать новые сюжеты и положил в основу дело Райана, печально знаменитое и жестокое убийство, которое в наши дни представляет интерес лишь в рамках истории борьбы за права гомосексуалистов.

Джеральд не привык к плохим отзывам. Даже «Полчаса в переулке» удостоились лучшего. Он не хотел, чтобы дочери читали рецензии. Сара в то время уехала в Америку, но вот скрыть статьи от Хоуп Джеральд не мог. Та, разумеется, встала на защиту отца и хотела даже написать в ряд газет. К счастью, Джеральд убедил дочь, что ее поступок принесет больше вреда, чем пользы.

Свою последнюю книгу — из опубликованных при жизни — он написал за четыре месяца. «Улыбку в мезонине» никто не назовет триллером, приговаривал Джеральд. И действительно, никому это и в голову не пришло. Вместо привычных восьмисот слов рецензенты уделили ей в среднем по четыреста. Роман занял двадцатое место в одном из списков бестселлеров. Урсула, по установившейся за девять лет традиции, не читала и этот роман.

— Даже не знаю, о чем он, — призналась она Сэму, снимая книгу с полки и передавая ему.

— О человеке, который работал в провинциальной газете и вставал в пять утра, чтобы написать пьесу, и о женщине, отказавшейся от шанса выйти замуж, чтобы ухаживать за престарелыми родителями.

— Забери их с собой в Лондон. В выходные заглянет Сара, я дождусь ее, а потом тоже приеду, и тогда, может быть…

— Уже не вернешься обратно?

— Сначала я должна поговорить с девочками, Сэм. Они не станут возражать. Им, в общем-то, нет дела до меня. Пойдем погуляем по берегу?

Море было тускло-синим, под цвет темных облаков с редкими просветами чистого неба. Ракушки, истолченные морем в порошок, косыми полосами покрывали плоский, почти бесцветный пляж Кое-где валялись осколки и целые створки, напоминавшие лезвия. Воздух был прозрачен и холоден. Низко на горизонте между холмами туч, словно озерцо желтого света, сияло солнце.

— На самом деле закат не бывает багровым, — за говорила Урсула. — Небо багровеет, лишь когда солнце скроется.

— Твой супруг писал об этом в одной из книг.

— В самом деле? Меня это не удивляет, он подмечал все. Помнишь, «не бывает, чтобы человек содрогнулся от потрясения, от какого-то неприятного открытия. Это выдумка романистов». Люди дрожат только от холода.

— Дай мне руку, — попросил Сэм.

Они шли вдоль кромки воды, где слежавшийся песок был плотным как известка. Джеральд ни разу не написал о море, которое двадцать семь лет плескалось под окнами его дома. Он выходил на берег лишь в идеальную погоду. Волна подкатилась к их ногам. Урсула сделала шаг назад, а Сэм отпрыгнул, смеясь. Я не стану никогда больше думать о Джеральде, поклялась она себе, я отрежу прошлое.

Они дошли до места, где песчаные холмы закачивались, и повернули назад. Гостиница, долгое время простоявшая пустой и темной, теперь ожила. Чем ближе Сэм и Урсула подходили к ней, тем больше видели освещенных окон. Там они решили отметить Рождество. Там же, где встретились, подумала Урсула, с улыбкой обернувшись к спутнику. Сэм наклонился и поцеловал ее.

Урсуле не давал покоя один вопрос. Она вспомнила, как вначале знакомства Сэм говорил, что хотел бы влюбиться опять. Если она прямо спросит его, то получит столь же честный ответ. Зачем же себя мучить? Неужели мне мало? — Урсула задавала вопросы себе, но не Сэму, пока они смотрели, как заходит солнце и небо постепенно становится багровым.

25

Судья похвалил Уильяма за то, что тот ударил Марка по лицу. Он сказал, что этот семнадцатилетний юноша подает пример того, как должен вести себя мужчина, если извращенец обратится к нему с сексуальным предложением. У Марка был сломан нос, выбит зуб. Судья издевательски назвал это «косметическим ущербом».

«Белая паутина»

Без всяких оснований она рассчитывала найти дома письмо от Джейсона с извинениями и просьбой позволить ему продолжить работу. Письма не оказалось, но, повинуясь внезапному порыву, Сара выслала Джейсону чек на ту же сумму, какую платила еженедельно за его изыскания. Этот парень неуклюжий и противный, но в ушах Сары все еще звучали его стенания. Она подумывала даже написать сопроводительное письмо — «надеюсь, что у тебя все в порядке», — но не нашла подходящих слов и в конце концов просто запечатала чек в конверт.