Черный мустангер

— Уехали только мисс Теннесси, полковник и его племянник, мистер Эжен. Мой компаньон, Эдуард Торнлей, отправился еще раньше разыскивать мисс Луизиану, но за него я нисколько не боюсь: он такой человек, который сумеет и защитить себя, и преодолеть всякую опасность. Потом, он и не станет особенно рисковать собой, пока не разыщет мисс Луизиану…

— Не понимаю, как могла прийти вам в голову такая безумная мысль, — перебил его шериф, — им ни в коем случае не следовало уезжать из блокгауза.

— Значит, вы думаете, что они погибли? — спросила его Луизиана, которую слова шерифа снова заставили вспомнить о близкой опасности.

— Зачем вы меня спрашиваете об этом? Разве я знаю, что с ними? Где и как искать их нам теперь среди ночи? Слушайте, Ваш, вы и в самом деле только легко ранены?

— Я ранен двумя пулями, но это мне нисколько не мешает отомстить как за себя, так и за беднягу Стротера. Я видел, как он сцепился с этими двумя краснокожими, и видел, как к нему подкрался сзади третий дикарь и ударил его топором по голове. Бедный друг! Какую нужно было иметь силу для того, чтобы, получив смертельную рану, не выпустить попавшихся ему в руки врагов и задушить их. Он был не только сильный, но и храбрый человек. Я был недолго знаком с ним, но буду вспоминать о нем всю жизнь.

В эту минуту за рекой раздался ружейный выстрел и послышались громкие крики краснокожих. Собеседники вздрогнули и переглянулись. Ваш Карроль бросился было к выходу, но в ту же минуту остановился, громко вскрикнув:

— Проклятие! Я не могу ходить. Но я думаю, что на лошади я все-таки мог бы еще держаться.

Шериф Гейс тем временем уже бежал к реке, ворча про себя:

— Именно этого я и боялся. Дикари открыли их убежище.

С того места на берегу, где они стояли, видно было, как на другой стороне шайка индейцев с громкими криками преследовала убегавших от них трех всадников. Луизиана Дюпрэ, стоявшая рядом с шерифом, узнала в них дядю, кузину и брата. Беглецы, спасаясь от преследователей, решили снова перебраться через реку и смело бросились в воду. В эту минуту скакавший впереди краснокожих всадник, в котором Луизиана с ужасом узнала своего смертельного врага Антонио Микелеца, распустил лассо и набросил его на Теннесси Магоффин. Молодая девушка вскрикнула и упала в воду, которая поглотила ее, впрочем, лишь на одно мгновение, и снова появилась на поверхности. Этим воспользовался Черный Мустангер, чтобы вытащить пленницу на берег. Полковник Магоффин и его племянник Эжен повернули лошадей, видимо, с намерением выручить из беды несчастную Теннесси, но им загородили путь краснокожие. Загремели выстрелы; но дикари, очевидно, не хотели убивать ни полковника, ни его племянника и ограничились только тем, что застрелили их лошадей, рассчитывая, что тогда бледнолицые поневоле должны будут сдаться в плен. Но надежды их не оправдались: полковник и его племянник исчезли в волнах потока. Тем временем Черный Мустангер, не слезая с лошади, нагнулся, поднял молодую девушку, перекинул ее через седло и помчался во весь опор вдоль берега реки. За ним сейчас же последовали и все индейцы. В ту же минуту на поверхности воды появились полковник и Эжен и быстро поплыли к берегу. Созерцавший эту сцену командир рейнджеров поднял руку и твердым голосом произнес клятву.

— Клянусь всемогущим Богом, — сказал он, — что завтра до захода солнца молодая девушка будет освобождена из плена, а похитивший ее презренный негодяй повешен! Оставайтесь здесь, мисс, я этого требую. Я дам вам для охраны десяток рейнджеров. Вам не грозит тут ни малейшей опасности, не бойтесь и за своих родных: даже с вашей кузиной ничего не случится. Завтра вы будете снова все вместе. Клянусь вам в этом! Но вы должны исполнить мое приказание и остаться здесь.

Его голос звучал так повелительно, что молодая девушка не посмела ослушаться его.

Через пять минут после этого рейнджеры, предводительствуемые шерифом, переправились через реку и во весь опор помчались вдогонку за краснокожими и похитителем молодой девушки Антонио Микелецем, прозванным индейцами Черным Мустангером.

ЛОВКИЙ ОБМАН

В ту минуту, когда рейнджеры переезжали через реку, приблизительно в миле от лагеря эмигрантов на холме появился одинокий всадник и, глядя на остатки догоравшего блокгауза, грустным тоном проговорил:

— Я опоздал!.. Я опоздал!.. Я, точно маленький ребенок, заблудился в кустарнике, и из-за этого мне не удалось напасть на ее следы и найти ее. Кто знает, где она теперь? Индейцы, по всей вероятности, увезли ее в свой лагерь, и она теперь во власти Тигрового Хвоста. Я не сумел найти ее и только совершенно напрасно покинул моих товарищей. Что теперь делать? Куда ехать? У меня голова идет кругом. Мне и больно, и досадно на самого себя.

И он, задумавшись, опустил голову и ослабил поводья лошади, которая, вытянув шею, стала обрывать листья с ближайших кустов.