Черный нарцисс

Виктория не любила признаваться, что у нее клаустрофобия, но она неохотно ездила на лифте в незнакомых домах. Поэтому она поднялась на шестой этаж пешком, и, так как первые марши она преодолела очень быстро, ближе к цели ей пришлось значительно замедлить ход.

«Ничего. Ходить пешком полезно».

Отдышавшись, Виктория двинулась к двери Лизы и нажала на кнопку.

Никого. За дверью – пустота.

«Наверное, она будет минут через десять… В конце концов, Лиза не обязана приходить минута в минуту».

Машинально Виктория нажала на ручку и не поверила своим глазам.

Дверь приотворилась.

Глава 40

Это настолько напоминало все избитые штампы детективного жанра, что Виктория даже не успела испугаться. Неуютно ей стало лишь тогда, когда она вспомнила о роде деятельности своей бывшей одноклассницы и о том, что при такой работе та вряд ли стала бы оставлять дверь открытой.

Поколебавшись, Виктория распахнула дверь настежь и стала сбоку от нее.

– Эй! – крикнула она. – Есть кто-нибудь?

Если бы ответом на эти слова стал какой-нибудь подозрительный шум, не исключено, что она бы кинулась бежать без оглядки. Но было тихо – так тихо, что Виктория могла различить, как бешено бьется сердце у нее в груди.

Не закрывая дверь, Виктория шагнула через порог и по величине коридора, по высоте потолков и подобным приметам сообразила, что попала как минимум в четырехкомнатную квартиру. Но так как она разбиралась не только в архитектуре, но и кое в чем другом, прежде чем идти дальше, она прихватила с собой стоявшую в углу трость.

На случай столкновения со злоумышленником трость вполне могла сгодиться. Для пары ударов, во всяком случае, ее бы точно хватило. Беда была в том, что на плече у Виктории висела сумка, в которую она кое-как запихнула мокрый зонтик. Сумка членовредительских намерений своей хозяйки не разделяла и не сочувствовала им. По крайней мере, она все время норовила соскользнуть с плеча, доставляя Виктории дополнительные проблемы.

Вполголоса шипя на непокорную сумку, отважная писательница заглянула в огромную комнату, в которой стояли рояль под покрывалом и какая-то чахлая пальма в кадке. Затем была кухня, такая вместительная, что в нее мог бы влезть целый дирижабль. После кухни обнаружилась спальня, полная самых разнообразных предметов женского туалета, разбросанных повсюду. А после спальни открылся кабинет, где стояли шкафы с книгами, а также резной стол красного дерева, на котором громоздились какие-то папки и стопки распечаток. На полу перед столом валялся разбитый в хлам компьютер. Второй, ноутбук, лежал в большом аквариуме, и вокруг него плавали равнодушные золотые рыбки.

Виктория вытаращилась на ноутбук, пытаясь понять, какого черта он мог забыть в аквариуме, и тут до ее слуха донеслось сдавленное бульканье. Вначале она решила, что это аквариумный фильтр, но звук доносился с другой стороны, откуда-то из-за стола. Виктория сделала несколько шагов вперед…

…И только тут увидела за столом лужу крови, обмякшее тело и неправдоподобно белую руку. Глаза были приоткрыты, и взгляд их устремлен прямо на нее.

– Лиза!!!

Сумка, подлая, таки изловчилась и скользнула с ее плеча, но Виктории уже было не до нее. Она отшвырнула сумку, отбросила все, что было у нее в руках, и на коленях, прямо по кровавой луже, подползла к Лизе.

Что делать, боже мой, что делать?

– Лиза! Лиза, ты меня слышишь?

Но зрачки под веками были неподвижны, и рука, которую Виктория лихорадочно щупала, пытаясь уловить хоть какое-то биение пульса, оставалась бесчувственной.

– Лиза! Лиза, боже мой…

Он был здесь, поняла она, и две огнестрельные раны, маленькие дырочки, одна – на шее, другая – в груди, тому свидетельство. Он убил Лизу – точно так же, как до того убивал всех остальных, потому что именно Лиза раскрыла его, а он не хотел, нет, не хотел, чтобы его раскрыли…

А кровь все текла и текла из пробитой артерии, издавая странный, булькающий звук. И Виктория, отчаявшись, все щупала и щупала пульс, которого не было.

– Лиза… Как же так…

Все руки у нее были в крови, но она поднялась, побрела к телефону, чтобы вызвать «Скорую», вдруг Лиза еще жива… вдруг ее можно спасти, разве она разбирается в таких вещах?

Но тут за дверью раздался топот и вбежал Павел, тот самый неприметный спутник с вечера встречи, который притворялся, что поглощает водку – хотя на самом деле он только играл роль этакого простачка-дурачка, и при этом пристально следил за присутствующими. Павел увидел Викторию – и застыл на месте…

– Скорее! – крикнула она в отчаянии. – Вдруг, еще можно сделать что-нибудь…

Павел заколебался, но решил свои расспросы оставить на потом. Впрочем, когда он увидел Лизу, его лицо застыло, постарело, кожа четче обтянула скулы… Он потрогал пульс и покачал головой. И Виктория, поняв, что это значит, рухнула на диван и разрыдалась, обхватив голову руками.