Черный Новый год

Когда Влад сидел после похорон в мастерской и зализывал раны, радио на полу заработало и сказало знакомым голосом: «С вами снова я, Буратинов Алексей! Похороны были что надо, большая часть города повеселилась и повесилась! Ха-ха-ха. Как они смешно дрыгали ножками, как забавно кричали. А все благодаря нашему Гравировщику! Он прекрасно справился с работой. И – по секрету! – Дед обещал, что его новогодний подарок уже бежит домой. Вы спросите, что за подарок? Соберите из ледяных осколков! Итак, наши буквы: „Ж“, „Е“, „Н“ и…». Тогда Влад выбежал из мастерской и орал от боли, устремив взгляд к падающим с небес хлопьям.

Нынче же… Влад жил только надеждой. Он уже забыл, сколько знакомых имен выбил собственной рукой: братья Сизовы, Степаныч, соседка Алла… Воспоминания умирали, как и все вокруг. Оставалось утешаться лишь тем, что мертвецы остались бы довольны его работой, и продолжать остервенело трудиться для Деда. Потому что наступит день, когда ожидание Влада будет вознаграждено. Женька вернется, и вдвоем они точно что-нибудь придумают. Пусть даже к тому моменту в мире не останется никого, кроме них.

Покачав головой, Влад всмотрелся вперед, где вместо родного дома маячило надгробие. Он приходил сюда каждый день, полагая, что Женька в первую очередь будет искать его здесь.

Влад осторожно приблизился и провел руками по черному мрамору. Могильный холод и больше ничего. Прислонившись спиной к надгробию, Влад закурил, пуская в воздух колечки дыма. Эта метель никогда не закончится. Однажды земной шар превратится в гигантский снежный ком, в голову чудовищного снеговика. Возможно, тогда все и обретут покой.

В пятно фонарного света скользнула женщина в куртке с большим капюшоном. Черт знает почему, но в этом мире еще работало электричество.

– Что вы хотели? – крикнул Влад, перебивая вой пурги.

Женщина нерешительно шагнула вперед.

– Говорите, – вздохнул Влад. – У меня много работы.

– Я хотела… сделать заказ.

Голос древней старухи, но что-то в нем показалось Владу знакомым. Уж не та ли это заказчица, с которой все началось? Хорошо бы, если так. Влад давно хотел посмотреть ей в глаза и высказать все, что накипело.

– Мы встречались? Подойдите, хочу на вас посмотреть.

– Заказ, – повторила незнакомка, вынимая из кармана мятый листок бумаги. – Мой срок… он вышел.

Она приблизилась, подставляя свету морщинистое лицо с затянутыми бельмами глазами. Выпростала из одежек костлявую руку и протянула Владу записку. Сколько таких он получил в последнее время? Имена, фамилии, годы жизни. Перечеркнутые смертью Деда человеческие судьбы.

– Я все сделаю, не пережи…

Влад уже забрал листок, когда заметил кое-что такое, от чего сердце превратилось в лед.

Схватив старуху за запястье, он резко закатал рукав куртки. Белесый шрам приветствовал его такой знакомой улыбкой Чеширского кота.

В голове промелькнуло все, что теща говорила о детях. Все, что он видел сам.

«Никаких больше чудес».

А раз нет чудес, значит и детей…

С неба продолжал валить снег. В ушах свистел ветер. А Влад как завороженный смотрел на шрам, не в силах поднять взгляд на родное, постаревшее лицо.

Не в силах развернуть предсмертную записку.