– Ну, так читай. Ты же у нас школу с английским уклоном заканчивала.
Настя стояла у окна, ворочая письмо в разные стороны, подставляя его под самое солнце.
–
Девушки переглянулись.
– Ты меня слышала? – потребовала Настя.
– Услышала я тебя, что ты так нервничаешь? Переводи! Я в школе французский учила.
– Я сам по себе, я сильнее всего и страшнее всего. Все любят меня, и все губят меня.
– Интересно, – задумчиво произнесла Яра, – что бы это могло значить?
– Это загадка! Тебе нужно отгадать загадку.
Яра взяла письмо.
– Это же латынь! – Яра улыбнулась. – Ego sum solus, Ego difficillimum…
– Я латынь учила так, что едва на четверку хватило. Заметь по десяти бальной системе. Поэтому делаю выводы, что шутка удалась и каждая из нас видит тот язык, в котором больше преуспела.
– Возможно, – согласилась Яра.
– Неужели русский у них не в почете?
– Обязательно поинтересуюсь, если еще увижу. Я так полагаю ответ «огонь».
– Да. Загадка не сложная.
– Огонь, – громко произнесла Яра. Ничего не произошло.
– Напиши.
Внизу под загадкой она написала слово «огонь». Ничего не произошло.
В гостиной зазвонил телефон. Механический голос определителя сообщил, что это была мама.
– Я сейчас, – бросила Яра через плечо, а Настя отправилась искать спички.
– Мам, я сегодня уже, наверное, не приеду… Настя пригласила на семейный ужин. У меня все отлично. Отпуск всего на две недели, я вроде говорила, нет? Хорошо, за лето я постараюсь найти, что-нибудь поближе к дому. Давай мы это обсудим, когда я приеду домой…
Яра мерила шагами комнату, когда ее взгляд выхватил на кухне Настю, безжалостно сжигающей письмо.
– Мам, я перезвоню! – почти выкрикнула она в трубку и бегом бросилась в кухню. – Ты, что натворила? – закричала она на нее.
– Тhat's all! – усмехнулась она и протянула Яре обуглившуюся бумагу, при этом дикая улыбка не сходила с ее лица.
Яра понуро приняла в руки то, что недавно было абсолютно белоснежным, а теперь безвозвратно и навсегда испорченным. Через секунды обугленные края побелели, выровнялись и на поверхности бумаги стал проявляться безупречный золоченый курсив.
– Ну, вот тебе и разгадка! – возликовала Настя. – Что бы ты без меня делала?
– Я только, что вспомнила, что Велимир сказал на счет этого письма. Если до полудня я не смогу его прочесть, чтобы попробовала сделать это после…
Потихоньку улыбка сползла с Настиного лица.
– До полудня еще очень долго. Мы справились раньше. Зачем он так жестоко обошелся с твоей памятью?
– Я у него спрошу.
– Читай, хозяйка, свое послание, потому что я, кажется, начинаю тебе верить.
«
– Как завуалировали! – Настя повертела письмом в руке. А как понимать фразу: ваше решение совпадет с нашими приоритетами?
– Понятия не имею.
– Что будем делать-с?
Яра как-то странно посмотрела на подругу.
– Делать? В смысле – вместе?
– Я надеюсь, ты не думаешь, что вот так легко сможешь от меня откреститься?
– Я думала тебе это не интересно…
– Ты думала! Тут целая одиссея вырисовывается. Какой там адрес?
– Бобруйская двадцать семь, – повторила Яра. – А, может, лучше завтра туда съездим?
– Тебе что совсем не интересно познакомиться с тем другим миром?
Яру перемены в жизни, в отличие от Насти, скорее пугали, чем будоражили.
– Мне, кажется, сегодня не мой день.
– Ошибаешься! Never put off till tomorrow what you can do today. И еще: It's your day today!
– Я не люблю, когда ты умничаешь.
– Я не люблю, когда ты хандришь. Кстати, сегодня я на машине, а Костя на служебной, так, что я в твоем полном распоряжении.