Черный оазис

В течение последующих дней Воробьев снял слепки с ключей, обнаруженных в сумочке своей новой знакомой. С этих слепков были изготовлены дубликаты. Всё было готово для того, чтобы навестить уважаемого пенсионера. Это решили сделать в воскресенье, когда у сиделки был законный выходной, который она должна была посвятить своему свиданию (последнему, по настойчивому требованию Левченко) с лейтенантом Воробьевым.

Нажав для приличия пару раз на кнопку звонка, Левченко отпер дверной замок дубликатом ключа, и они с Гончаровой вошли в квартиру, оказавшись в полумраке коридора. На всякий случай Александр сунул руку за пазуху, готовый в любой момент извлечь из кобуры табельное оружие.

— Оксаночка? — раздался тихий старческий голос из глубины квартиры. — Это ты?

— Не волнуйтесь, дедуля, — произнес Левченко, входя в пропахшую лекарствами комнату и представляя недоуменному взору хозяина красные корочки. — Перепись затаившегося населения.

— В чем, собственно, дело? Какое вы имеете право? — узловатые руки старика впились в подлокотники инвалидной коляски.

— А какое право имеете вы, товарищ Цимбал, занимать данную жилплощадь? — спросила, в свою очередь, Ирина, присаживаясь на старомодный, обитый бордовым бархатом диван. — Разве вы прописаны здесь, Григорий Ильич, а не на кладбище возле деревни Яш-кино?

— Так вы что, знакомы? — настала очередь недоумевать Александру Эдуардовичу.

Он опустился на допотопного вида стул, предварительно убедившись в его прочности.

— Не имею чести, — пробормотал старик, продолжая подозрительно сверлить взглядом непрошеных гостей.

— Меня Григорий Ильич, скорее всего, видит впервые, — Ирина довольно улыбалась. — А вот я знаю немало о гражданине Цимбале, безвременно ушедшем от нас. Как вам живется на том свете, товарищ полковник?

Старик безмолвствовал, хмуро глядя на Гончарову исподлобья.

— Скучаете небось без любимой работы? — продолжала Ирина. — Мемуарами, случаем, не балуетесь? С интересом бы почитала, честное слово…

— Вы меня из-за этой глупой девчонки обнаружили? — спросил вдруг Цимбал. — Из-за того, что на компьютере стучала днями напролет? Это все доброта моя…

— Ваша сиделка здесь практически ни при чем, — ответил Левченко. — Скорее все-таки доброта. Ведь она же заставила вас позвонить в свое время некоему Архипову, сыну вашего старинного приятеля, и предупредить кое о чем? Ему это, правда, не помогло…

— Глупый мальчишка не послушался, — сердито произнес Цимбал. — Упрямец, весь в отца.

— У него была только одна альтернатива, верно, Григорий Ильич? — подмигнула старику Гончарова. — Навсегда исчезнуть для близких, жить, точнее — существовать под чужим именем, все время боясь и ожидая. Каково это? Может быть, Архипову еще повезло?

— Я уже устал бояться, это точно, — с горечью в голосе произнес Цимбал. — Да и кому я теперь нужен? Из квартиры не выхожу лишь потому, что сделать это нечем. Хотя вам-то вот понадобился зачем-то…

— Расскажите все, что вам известно о «Тополе-8» и проекте «Кархашим», — уже абсолютно серьезным тоном ответила Ирина. — Раз вам все равно уже некого бояться.

— Допустим, что расскажу, — Цимбал поднял на Гончарову свои усталые глаза. — Но что это изменит? По моим подсчетам, все уже давно должно было закончиться, не понимаю, из-за чего все приостановилось…

— Вы имеете в виду то, что Трофейщик прекратил убийства? — уточнил Левченко.

— Да какой еще Трофейщик, молодой человек? — скривился Цимбал. — Ну что вы уподобляетесь этой пустоголовой журналистской братии?

— Вот и просветите нас, несведущих, обо всех этих секретах, — предложила Ирина. — Ведь нельзя же так долго держать все в себе…

— Нет уж, сначала вы извольте выложить все, что знаете, — упрямо произнес старик. — И для чего вам это вдруг понадобилось…

— Это нужно не только нам, — Левченко старался изъясняться как можно деликатнее. — В этой информации, возможно, нуждается весь город…

— Так ему недолго осталось ждать! — хмыкнул Цимбал.

— Сначала до сих пор не пойманный убийца лишает жизни больше сотни человек, — продолжал Александр, не обращая внимания на едкие замечания старика. — Затем город словно сам начинает сходить с ума, безумие начинает распространяться от Трофейщика, словно холера…

— Да перестаньте же вы упоминать это дебильное прозвище! — рассердился Цимбал.

— Все, что нам известно, так это некие биологические эксперименты запрещенного впоследствии отдела КГБ под кодовым названием «Тополь-8», — добавила Гончарова. — Запрещенного, но на самом деле вроде бы как до сих пор функционирующего. В связи с режимом чрезвычайной секретности на сегодня нам известны всего три фигуранта, так или иначе причастные к «То-полю-8»: это некто Катаев, сын вашего друга Архипов и, собственно, вы, Григорий Ильич. С двумя первыми пообщаться, видимо, уже не удастся. Остаетесь вы. Вот, в принципе, и все скудные знания, какими мы владеем. Что скрывается за таинственным названием «Тополь-8», какова предыстория этого отдела?