Черный Оборотень и другие ужасные истории

– Не путаешь, Дима?

– Нет. Вот смотрите! «Женя, садись».

Я огляделся – у стола, за которым сидел дядька, есть табурет. Я на него и сел. А чего не сесть, раз предлагают?

– Вот видите! – ликовал парень. Чего это он, интересно, так радуется? Я подумал и встал. Может, он псих, а я его слушаюсь.

«Садись!» – скомандовал и дядька.

Я сел. Надо так надо.

– Да, дела. Тебе сколько лет?

– Двенадцать.

– Родители?

Я промолчал. Не хотел сразу рассказывать всю свою историю.

– Ладно. Книга с собой?

– С собой. В рюкзаке.

– На каком уроке остановился?

– Три первых урока прошел. И еще из середины один.

– Какой? Номер помнишь?

– Тридцать пятый.

Они переглянулись. Интересно, что не так?

– Значит, маскировка, десятикратное ускорение, Сила ветра и лечение, – утвердительно сказал дядька.

– Почему десятикратное? – удивился я. – Еще и стократное умею. Только ненадолго. А потом валяешься как дохлый, потому что сил нет…

– Стократное?! Ты не путаешь? – недоверчиво спросил Дима.

– Нет. Я в битве с Оборотнем использовал, точно помню…

Они опять переглянулись.

– Ты хочешь сказать, что дрался с Черным Вороном? – спросил Михаил Петрович.

– Ну да…

– Ни фига себе! – восхищенно сказал Дима и уселся на подоконник. А Михаил Петрович велел:

– Рассказывай!

И я рассказал все: и о том, как Черный Ворон стал меня преследовать, и как ночью мы встретились на школьном стадионе, и как мы дрались. От меня потребовали подробностей, и я постарался все вспомнить. И про молнию рассказал, и про ускорение. И про своих настоящих родителей рассказал тоже.

Они долго молчали. Но не просто молчали – разговаривали между собой, я это видел. Мыслями разговаривали, но я ничего не слышал. Похоже, они от меня как-то отгородились. Потом Михаил Петрович спросил меня:

– Как узнал, что ты Волк?

– Меня Витина мама чем-то напоила, и я стал странные сны видеть, а потом книгу прислала.

– Мама Вити Волкова? – уточнил он и нахмурился. – Безобразие! Почему она не сказала нам?

– Вот и спросите, – ухмыльнулся парень. – А то у вас все только я самовольничаю!

Михаил Петрович поморщился. Видимо, у них это был давний разговор. Впрочем, меня он не касался. Касалось меня совсем другое: почему Ворон убил моих родителей? Почему он ко мне прицепился? И что значат те слова в книге про троих из Леса.

Вот об этом – о странной фразе из книги, – я и спросил их.

– Ты и это читал?! – повернулся ко мне Дима. Я присмотрелся. На этот раз я его внимательно рассмотрел: ему не намного больше, чем мне. Ну, лет на пять старше. Или на восемь… – Михал Петрович, это что же?! Ему же всего двенадцать!

– Он – сын Лили, – вздохнул тот. – И Кости. Может, в этом дело?

Ну наконец-то хоть кто-то знает, чей я сын! Вот только странно – кто мои родители, он в курсе, а вот кто меня волчьим соком напоил и книгу дал – не знает. Порядочки!

– Так что значат эти слова? – не отступал я.

– Никто не знает. Все читают их перед тем, как попасть в Другой Лес. Может, это ничего не значит, а может, значит очень много.

Вот только лишних загадок мне не надо! Почему взрослые любят туману напустить, когда думают, что ты еще маленький? Нет чтобы просто сказать: я не думал об этом. Мол, попал во взрослый Лес, привыкал к новым местам, волновался, и было не до всяких странных записей в книге.

Ладно, буду сам разбираться. Вот только узнать бы еще, что мы тут все делаем?

– Ничего, – ответил моим мыслям Михаил Николаевич. – Просто в такое время надо, чтобы мы были вместе. По крайней мере, малыши.

Я даже обижаться не стал на «малыша». Не до этого.

– И мы так и будем сидеть тут, пока не уснем навсегда?

Они даже вздрогнули от такого вопроса и снова переглянулись. Ну, нет! Они опять без меня разговаривать собираются!

– Где Хранилище? – потребовал я ответа. Но они молчали. Взрослые, называется! Собрали нас в кучку и думают, что это кого-то спасет! Ладно, тогда еще… – Почему я не могу попасть в Лес? Я уже три дня там не был!

– Ни фига себе! – снова выдохнул Ди-ма. – Михал Николаич… Это же седьмой!..

Какой – седьмой?

Тот подался вперед и быстро спросил:

– Совсем не попадаешь? И давно?

– После битвы… Один раз только был в Лесу, и меня Виола провела в Логово. И все.

– Ни фига себе! – восхищенно повторил Дима. И я разозлился: чего он?

– Понимаешь, все Волки обязательно по ночам бывают в Лесу, – пояснил Михаил Николаевич. – И только немногие могут выбирать – идти туда или нет.

– Я не выбираю, – пытался объяснить я. – Я, наоборот, хочу! Просто не попадаю!

– Все равно. Попасть в Лес или нет, – это только твое решение.

Ничего они не понимают! Да что с ними разговаривать? Эти взрослые никогда детей не слушают! А еще Волки!

– Я пойду?

– Куда? – насторожился Дима.

– Спать, – буркнул я и вышел из домика. Думал – они меня остановят, еще что-то скажут, но они ничего не сказали. Ну и ладно. А самому взрослых расспрашивать бесполезно. Все равно ничего не объяснят, будут молоть всякую чушь: «Вот вырастешь – узнаешь» и всякое такое.

На улице темень, луны нет. Небо тучами затянуто. Но я присмотрелся – вроде все видно. Только серо как-то. Ладно, мне не кино смотреть, просто до домика добраться.