Черный Оборотень и другие ужасные истории

Я сосредоточился и даже закрыл глаза, чтобы стало легче – взгляд Ворона меня сбивал.

…Ослепительный свет залил все вокруг. Я попытался открыть глаза – вдруг что-то пошло не так? – но не смог. Я вообще пошевелиться не мог! Единственное, что я мог сделать, – это изо всех сил стараться как можно быстрее заставить зеркало времени вернуть Ворона в те дни, когда он еще не стал могущественным Оборотнем.

Вот только я не знал, получается ли у меня, потому что до сих пор не мог открыть глаза.

Внезапно я услышал пронзительный крик Виолы и почувствовал, как дернулось ее плечо. Крик подхватила толпа, и жуткий стон пронесся над нами. Как будто небо застонало.

И я открыл глаза.

Ворон все так же сидел на каменном столбе между нами, но теперь он высоко поднял крылья, словно собираясь улететь. Но не улетал. А из зеркала, которое из последних сил держала Виола, в Черного Оборотня бил сверкающий луч.

Толпа, стоящая вокруг, придвинулась, стала еще теснее, но меня пугала не она, а Ворон. Он вырастал на глазах, как будто луч из зеркала увеличивал его.

– Бей! – закричал Витя. – Кровь…

Он хотел сказать еще что-то, но тут Ворон повернул к нему голову, и слова у Витьки кончились. Он, правда, еще шевелил губами, но Ворон словно выключил звук.

Зеркало взорвалось в руках у Виолы, брызнуло осколками во все стороны. Виола взвизгнула, бросила зеркало и со всего размаха ударила Ворона единственным, что еще оставалось у нее в руках, – красной капелькой кулона на цепочке.

Наверное, она сделала это от отчаяния. А может быть, поняла, что хотел сказать Витя. Но только случилось то, что случилось: кровавая искра прочертила в воздухе дугу и разбилась о каменный столб, на котором сидел Ворон.

Кулон не выдержал удара и раскололся. Красные брызги осыпали каменный столб и – я видел! – растеклись по нему капельками крови.

Да, именно так! Как будто кулон на самом деле был стеклянным пузырьком с кровью.

Ворон закричал так громко, что у меня заложило уши. Этот крик подхватила толпа, стоявшая вокруг нас. Голова кружилась, но я помнил одно – нельзя разрывать круг! И стиснул Витькину руку. А он не стиснул мою в ответ. И вообще, рука у него была холодная и вялая. Я посмотрел на него и увидел – он теряет сознание: медленно запрокидывает голову и сгибает колени.

Сейчас он отпустит плечо Виолы! И тогда…

– Виола, держи Витьку! – крикнул я.

Не успеет! Его рука уже скользит по плечу, сейчас сорвется, круг разомкнется…

Она успела. Быстрым движением подняла руку и ухватила Витькину ладонь почти в последний момент. И тут Витя рухнул на колени, и голова у него упала на грудь. Я качнулся, но все же удержался на ногах. Но при этом от толчка я чуть не выпустил плечо Виолы. Испугался и тут же почувствовал крепкое пожатие Виолы – она поймала мою руку.

Вот это девчонка!..

И мы не разорвали круг!

Все происходило так стремительно и потребовало столько внимания и сил, что я совсем не смотрел на Ворона. И только мгновение спустя я поднял голову и увидел…

…Капли крови уже не стекали по столбу вниз. Они струились вверх, и их было столько, сколько никак не могло поместиться в небольшом кулоне.

Откуда столько крови?!

Струйки ползли вверх. Они, как змеи, опутывали Ворона, а тот пытался взмахнуть крыльями, наверное, чтобы улететь, и не мог. Кровь уже покрыла его почти целиком, он разевал клюв, но уже не кричал. И наконец превратился в кровавую статую.

Что происходит?!

Виола крепко держала мою руку, а вот Витька так и не подавал признаков жизни. Мне стало страшно, но посмотреть, что с ним, я не мог.

Нельзя разрывать круг!

Вот мы и стояли. Стояли и смотрели, как Ворон стал сжиматься, как будто его стягивала красная пленка.

Втянулись крылья, съежилась голова, и вот уже на каменном столбе лежит, посверкивая в лунных лучах и стремительно уменьшаясь, багровый камень. И когда он стал такого же размера, каким был разбившийся кулон, он замер.

В этот миг исчезла толпа, все это время стоявшая вокруг нас. Исчезла без единого звука.

Только мы втроем остались вокруг каменного столба с багрово-черным камнем на его вершине.

И тишина…

Первой опомнилась Виола. Она, с опаской глядя на багровый камень, разжала руки. И Витя упал. Вернее, он повис на моей руке, ведь я-то его не отпустил! Я бросился к нему. Уложил его прямо на каменный пол – а что делать? Приложил ухо к груди. В первый момент испугался – сердце не билось.

Не может быть! Так нельзя! Потом услышал – тихо-тихо, словно издалека, – слабые толчки.

Бьется! Только еле-еле…

И мы одни в поместье. И помочь некому…

Можно попробовать дотащить Витьку до автобуса и отвезти его в больницу!

Ага, отвезти. А кто за руль автобуса сядет?!

Что же делать?!!

– Врача надо, – сказала Виола. – Или дай попробую…

Она присела рядом и стала тормошить Витьку. Терла ему посиневшие руки, растирала уши. Потом ударила по щеке. Но он даже не пошевелился. Виола все еще возилась с ним, когда я понял, что надо делать.