Черный огонь. Славяне против варягов и черных волхвов

Кутря всегда знал: родичи распояшутся, разойдутся, сами себе не рады будут потом, когда вместе с хмелем уйдет из головы пена ярости. Но это потом! А пока, в горячке, могут и пустыми руками дров наломать на три зимы разом, это давно известно.

По правде сказать, ему было обидно и горько. И за себя, и за старые свои заслуги, и за людскую неблагодарность, что, как сорная трава в огороде, прорастает, не зная меры, и забивает все…

А что, разве не так?! Да провались оно! Плюнуть на все, думал он, уйти в лесной поиск вместе со всеми отроками, которые заглядывают ему в рот, как вожаку недомерки. А там — или пропасть в чащобе, или найти талов, вернуться с победой, славой заткнуть раззявые рты. И гори все огнем, пусть родичи гомонят друг на друга до хрипоты, если им обязательно надо кого-нибудь виноватить!

Несколько раз он не выдерживал горьких мыслей, срывался с места, принимался метаться по избе, кидал в котомку припасы, гремел оружием. Один раз совсем уже собрался в поход. Удержала его только Сельга.

— Никак собрался куда, князюшка? И далеко ли путь лежит, если не тайна? — насмешливо спросила она, блеснув пронзительными синими глазами.

Кутря, скакавший стремительным лягушачьим галопом от клети с припасами до стены, где висело оружие, приостановился, глянул на нее искоса.

— Нешто сама не знаешь? Талов искать пойду вместе с отроками, — пробурчал он.

— А где искать-то? — не унималась жена.

— В лесу, понятно где!

— Понятно… Только лес большой, его и за десять жизней не обыскать. В какую сторону поведешь людей, князь?

— На север можно, — ответил Кутря, немного подумав.

— Можно и на север, — согласилась Сельга. — А также, подскажу тебе, можно на юг, на восток или, допустим, на запад… Отчего бы и не туда, а, князь, если идти некуда?

Кутря, схватившийся было за кожаный колчан со стрелами, в сердцах швырнул его на пол. Стрелы мелко брякнули, и маленький Любеня, обрадовавшись новой забаве, деловито направился к ним на своих ковыляющих ножках. Кутря со всей злости хлопнул себя по ляжке, и малый тут же повторил жест отца, но неудачно, слишком сильно хлопнул. Тут же свалился на попу и заревел от неожиданности и обиды. Сельга, наблюдая за ними, прикусила губу, чтоб не рассмеяться.

Кутря ошалело повел глазами вокруг. Ее веселье его совсем доконало. Вот язва-баба, бывают же такие язвы! И не сказала ведь ничего особенного, а словно в поганом ведре сполоснула, хочешь — утирайся, хочешь — так облизывайся… Он кинул на пол заодно и котомку, отчего Любеня тут же прекратил реветь и пришел в восторг, рысью выскочил из избы, громко, для характера, хлопнув дверью. Пробежал по двору несколько кругов, плюхнулся задом на земляную завалинку, застыл на месте. Пальцы от возбуждения мелко подрагивали.

Некоторое время спустя Сельга тоже вышла, присела рядом. Неожиданно и ласково погладила его по голове, как малого. Потом неторопливо поискала у него в волосах, невесомо и бережно касаясь тонкими пальцами.

Кутря, сопя, покосился на нее. Язва-баба, конечно! Но где еще такую найдешь…

Сначала он еще пофыркал, отворачиваясь, потом не устоял против ласки, повернулся к ней, положил голову на плечо. Успокаивался.

— Что делать-то, милая? — спросил он еще через некоторое время.

— Ждать, князь.

— А если невмоготу?

— Тогда через невмоготу…

Опять, что ли, посмеивается над ним, покосился на нее Кутря. Лицо вроде серьезное, а глаза лукавые, хитрющие такие глазищи…

— Ждать, ждать… — проворчал он, так и не поняв. — А чего ждать?

— А того, что случится.

— А если ничего не случится? Родичи вон от злости готовы бревна грызть. Распалились на рать, теперь не удержишь. Хоть сам против них с мечом выходи, чтобы остудить…

— Случится, — сказала Сельга. — Так не бывает, чтоб ничего не случалось, всегда что-нибудь случается… А родичи… Кипят, конечно. Ну да пусть кипят, пар выходит, а варево остается. На то ты и князь, чтобы удерживать неразумных от лишней рубки. Это даже хорошо, что талы спрятались, меньше ляжет между родами крови, легче будет мириться заново.

— Думаешь, придется мириться? — удивился Кутря.

— Думаю… А может, знаю. Непросто все это, не из прихоти напали талы на капище, не своей волей, я это чувствую… А понять не могу пока. Словно бродит рядом какая-то иная, злая сила. Нет, не талы со своим сонным, ленивым Ягилой, тут другое. Плохая, злобная сила притаилась где-то рядом, грозит роду скрытно, исподтишка, ни лица не высовывает. И Велес показывал мне знак Чернобога… Вот где истинная забота… Понять надо, прежде чем воевать…

В избе вдруг раздался грохот.

Оба кинулись внутрь. Оказалось, Любеня по примеру отца бросает на пол все, что в силах поднять, и весело, громко кричит. Сельга, скорая на расправу, тут же нашлепала его по попе. Крик немедленно перешел в рев…

3

Случилось так, как и предсказывала Сельга. Нашлась пропавшая баба Шешня. Сама вышла к селу из леса, усталая, исхудавшая, но довольная.

Отомстила за сына, оказывается.