Черный октябрь

Но я не Морфей, чтобы утаскивать партократа в своё царство. Да и не Бахус, поить его. Тем более безвозмездно! Мои желания гораздо более приземлённые! Из медицинского чемоданчика появился маленький шприц, чьё содержимое перекочевало прямо в вену товарища Павлова.

Теперь подождать пару минут, давая препарату время разойтись с кровью по организму и достичь головного мозга, и можно приводить клиента в чувство. Но сначала я прошёлся по квартире, оценивая, так сказать, обстановку. Квартира оказалась поистине огромная, но ничего опасного в ней вроде бы не содержалась.

Стоял, правда, в углу большой сейф, но он был закрыт. Наверняка в нём лежал какой-нибудь подарочный пистолет, а, возможно, и деньги. Однако ни то, ни другое меня не интересовало. Денег по моим меркам там вряд ли много, а пистолет мне и вовсе ни к чему. Этого добра у меня и самого навалом, было бы желание баловаться.

Женщина крепко спала, и мне ничего не мешало заняться актуальным для меня вопросом вплотную. Гм, двусмысленно получилось. Нет, женщина пусть спит и дальше, вопросы у меня были исключительно к старику.

В чувство я его привел быстро: просто сунул под нос Павлову ватку с нашатырём, дедок и очнулся. Зная, что после такого рода сна, да с таким лекарством неимоверно хочется пить, я заранее взял чайник с кухни и, наполнив кипячённой водой стакан, поставил его перед Павловым.

Едва придя в себя, старик разразился целой тирадой по поводу моего несанкционированного появления, перемежая свою взволнованную речь то оскорблениями и матом, а то и прямыми угрозами. Я лишь усмехнулся:

— Ну, что, Георгий Сергеевич, судя по всему, чувствуете вы себя весьма неплохо?

— Да, я тебя и твой рот-наоборот, — вновь накрыл меня поток сквернословия.

«Гм. Что-то клиент даже чересчур разговорился, — отстранённо подумал я. — Надобно откалибровать работу его головного мозга в нужную сторону.». Я немного приподнялся и отвесил изрыгавшему проклятия партократу увесистого леща. Хоть он и старик, но сейчас мне не до сантиментов.

«Бумс!» дёрнулась от удара его голова.

— Кто тебя прислал? — просипел Павлов, зло глядя на меня выцветшими от старости глазами.

— Внимание! — вынув из плечевой кобуры револьвер, ткнул я стволом вверх. — Вопросы здесь задаю я, а не вы. А вам придётся на них отвечать, иначе я прострелю вам… — достав из кармана огромный глушитель, я стал медленно наворачивать его на ствол револьвера, выдерживая паузу и при этом внимательно осматривая довольно плотную тушку старика, — скажем, колено. Меня интересуют деньги партии. Где и какие суммы хранятся? Куда вложены?

Сыворотка уже начало действовать. Как и затрещина. Старик всё понял, задрожал от обуявшего его страха, и слова посыпались из него как из рога изобилия. Но нёс он какой-то бред сумасшедшего. Похоже столь привычный многим нашим людям метод настройки кувалдой по микросхеме всё же дал сбой. И вышло: мели Емеля, твоя неделя. А мне нужна конкретика! Да и некогда мне слушать сейчас рассказы о том, что он меня неправильно понял и очень хочет жить.

Жить все хотят! Особенно обостряется это желание, когда тётка с косой на горизонте замаячит. Но вот дался бы мне этот старик, если бы я заранее не знал, что за ним всё равно рано или поздно придут и выпотрошат из него всё, что он знает?

— Рассказывайте обо всех известных вам заграничных счетах, а также о том, где хранится на них документация. И главное: где находится секретные реестры о вложениях в иностранные фирмы. А также поведайте мне об инвестициях в недвижимость за границей, приобретённую на деньги партии. Всё рассказывайте: про деньги, пароли и где их можно взять. У меня очень мало времени.

Пока старик заикался, отвечая на мои наводящие вопросы, я успел достать из чемоданчика портативный магнитофон с уже вставленной в него кассетой. Проверил его исправность, включил, услышал качество записи и приступил к чистовой записи.

В итоге Павлов поведал мне много чего интересного. Естественно, эта информация несколько устарела, но я его очень активно выспрашивал. В конце концов выяснилось, что он знал о существовании таких счётов, о которых Кручина даже не подозревал.

Уж не знаю, по каким таким соображениям Павлов не поделился этой информацией с Кручиной. Видимо здесь были замешаны какие-то особые люди. Однако на этих двух счетах в общей сложности находилось порядка пятидесяти миллионов долларов. А ведь существовали ещё и недвижимость, и акции всяких фирм… Правда, сколько эти активы стоят сейчас, старик не знал.

— Где хранятся все документы?

— В сейфе. В комплексе зданий ЦК КПСС на Старой площади.

— Гм. Даже представить не берусь: сколько там этих сейфов. Тысячи, наверное! В каком именно здании?

Старик явно заюлил, уходя от прямого ответа… И у меня возникло стойкое ощущение, что ему просто необходимо вколоть ещё одну дозу сыворотки правды. Первой уже явно недостаточно, чтобы прорваться через барьеры его моральных установок, принципов или ещё чёрт знает чего. Может, он вообще нейро-лингвистически запрограммирован? Брякнет какое-нибудь не то слово, и всё: каюк дедку! Однако обошлось.